Причесываю тексты с летней ФБ. Забавное наблюдение: я очень люблю позитивные вещи и оптимистичные вещи, но 80% написанных текстов про крайне неприятных людей. )) Не уверена, что я бы сама стала читать про таких. )

Название: Логика
Персонажи: Джон Пэрротт, ОМП
Примечание:

за день до начала чемпионата мира 2012

Чемпионом стал РОС


Под вечер в пабе всегда становилось людно. Бармен Рамиль, пакистанец лет сорока, не помнил ни одного вечера без клиентов или очереди к двум снукерным столам. Разве что пару лет назад, когда кто-то позвонил в полицейский участок и сказал, что заминировал больницу в соседнем квартале. Но даже тогда несколько человек, устроившись с пивом возле окна, с интересом наблюдали за машинами скорой помощи, которые дежурили как раз под окнами паба. Минирование оказалось шуткой. А разве кто-то сомневался? У них тут в Шеффилде не Лондон, чтобы что-то подрывать.

Рамиль поправил бокалы под пивным бочонком так, чтобы они все стояли ручками вправо, и бросил привычный взгляд на стойку. Один клиент, еще довольно молодой, в вылинявшей джинсе, сидел, уставившись в стакан виски, второй, полностью седой, низкий и очень плотный, — в спортивную газету с обзором игрового дня Премьер Лиги. Второго Рамиль знал по имени. Джон Пэрротт каждый год появлялся в их пабе в конце апреля, приходил ежедневно недели две подряд и исчезал до следующего года.

Пэрротт не обращал ни на кого внимания. Посмотреть матч «Ливерпуля» днем в гостинице не удалось, поэтому приходилось наверстывать текстовым описанием. И хотя результат был выдан еще в броском заголовке, Пэрротт продолжал внимательно вчитываться в каждую строчку. Очередной провал Далглиша на тренерском месте, первое поражение на «Энфилде» от «Вест Брома» с 1967 года, 7 набранных очков за 10 матчей, гол Одемвигие и полная беспомощность «красных» у ворот соперника. Возможно, завтра по дороге в «Крусибл» стоило зайти в букмекерскую контору и поставить пару фунтов на то, что после завершения сезона Далглиша уволят. Или не тратить на это время, потому что коэффициент на это вряд ли будет очень высок.

— О! Мистер Пэрротт!
Пэрротт дочитал предложение до конца и только тогда поднял голову. Такие восклицания он слышал постоянно, в какое бы место ни заносила его судьба.
— Можно я закажу вам пива? — не дожидаясь ответа, парень с лицом Спока из «Стар Трека» махнул бармену рукой.
— Вы ведь не против, да, не против? Я этот паб отлично знаю, меня еще сюда отец брал, — повертевшись на месте, парень заказал пива и себе. — Слушайте, мистер Пэрротт, а вы, правда, никогда не обсуждаете со Стивом Дэвисом финал восемьдесят девятого? А правда, что бибисишники дают вам уже написанные тексты и запрещают говорить про игроков плохое? А вы я вижу футболом увлекаетесь? «Ливерпуль», правильно? И я смотрю, когда не играю в снукер конечно.

Не торопясь отвечать, Пэрротт разглядывал парня. Действительно, лицо как у Спока. Только более длинное, более худое, с более скошенным лбом и выдающимся вперед носом — все это превращало узнаваемые черты в карикатуру. На плечах непоседливого юноши болталась ветровка явно с чужого плеча. В руке он держал кий и вместо того, чтобы оставить его на держателе у стены, старался выставить всем напоказ. Слишком частые кивки окружающим должны были показать Пэрротту, что он тут завсегдатай и всех знает, а старым знакомым — что вот он, сидит рядом с чемпионом мира, посмотрите. Не самый редкий тип человека. Тактичен же парень был как среднестатистический фанат, купивший кумиру выпивки и считающий, что теперь можно спрашивать обо всем на свете.

— А вам понравился этот сезон? Почти тридцать турниров, это нечто! У нас и близко такого никогда не было! То шесть, то десять, ну дюжина была, а тридцати никогда не было! А на кого бы вы поставили в чемпионате мира? На Селби, да? Или Робертсона? Или выиграет Трамп, вот было бы круто!

Парень, наконец, замолчал. В его взгляде, обращенном на Пэррота, читалась готовность во что бы то ни стало добиться ответа. Видимо, вопрос ставок его действительно интересовал. Пэрротт сложил газету. Сгиб пришелся точнехонько по шее Далглиша, фотографией которого снабдили статью. Интересно, дотерпят хозяева «Ливерпуля» до конца сезона или нет?

— В мой второй год в профессиональном туре… Это был 1989 год, сезон 1988-1989, — неторопливо начал Пэрротт, беря в руки кружку лагера и начиная методично допивать из нее пиво глоток за глотком, — у нас было почти двадцать турниров. Для меня тот сезон был довольно успешным. Я вышел в финал трех турниров и выиграл один. Меня считали одним из фаворитов перед чемпионатом мира. — Пиво еще оставалось на дне, но Пэрротт решил его оставить. Он отодвинул от себя кружку. — А потом я проиграл в финале Дэвису 18-3, и был рад, когда все, наконец, закончилось.
Кинув на стойку купюру, Пэрротт коротко попрощался и вышел. Работа завтра начиналась с раннего утра.

Парень посмотрел круглыми глазами на Рамиля.
— Ты понял, да? Нет, ты понял? Он мне сказал! Он же мне все сказал! Не прямо, конечно, наверное, какие-то правила запрещают, но я все понял. Надо просто глянуть, кто в этом сезоне почти ничего не выиграл и ставить на него. У Селби сколько? Три победы и один финал. У Робертсона тоже. И у Трампа. Нет у Трампа два финала. Три победы и два финала. У Салливана еще хуже. Четыре победы и два финала. Или один. Или два. Нет, точно два. Этому на чемпионате мира вообще ничего не светит! То есть Селби отпадает, и Робертсон, и Трамп, и Салливан... А кто же остается?
Несколько раз хлопнув ресницами, парень еще больше округлил глаза. Рамилю показалось, что еще чуть-чуть, и они выкатятся из орбит.
— Мерфи! Точняк Мерфи! — подскочив со стула, парень кинулся к снукерным столам, забыв заплатить за свое пиво. — Ребята, вы слышали? — он кричал так, что услышали его не только ребята, а все посетители паба. — Мне Джон Пэрротт только что сказал, что на чемпионате мира победит Шон Мерфи!
Хмыкнув, Рамиль снова принялся выравнивать все кружки под бочонком ручками вправо.

@темы: снукерные сказки

---

Ну что я могу сказать... Если вы выпачкали куркумой одежду - вам не повезло. Это... детище индийского солнца, хуже детища нашей виноградной лозы. Не отстирывается. Хоть чем три. Кстати, если тереть беленьким хозяйственным мылом, пропитанная куркумой ткань приобретает цвет рассветных небес. Однако стоит выполоскать мыльный раствор, как желто-куркумный оттенок восстанавливается во всей своей красе.
Залила двумя отбеливателями. Жду утра.

---

А еще можно танцевать еврейский народный танец на снегу возле стройки.
Если в первый раз еще чувствуешь себя дурочкой и оглядываешься по сторонам, то после третьего накатывает чувство свободы.
Раз-два-три, раз-два-три... Снег скрипит на каждом шаге. Только ноги мерзнут в этих сволочных офисных сапогах

---

Очень долго я думала, что не увижу ничего прекраснее "Пьеты" Микеланджело. Это свет и любовь, пойманные в каменную оболочку.






А потом я увидела статую "Целомудрия" в капелле Сан-Северо. Думаю, книжный оборот "ноги приросли к земле" лучше всего опишет мое состояние.

">">

При нажатии на картинку переход на хорошее полноразмерное фото. При уменьшении качество полетело.

---

А к нам сегодня пришла зима. На один лишь день поторопилась.

---

Есть несколько неслучившихся вещей в моей жизни, о которых я жалею особенно сильно.

Когда-то я хотела заниматься верховой ездой. Мне было около двадцати, у меня, наконец, появились какие-то деньги, но я упорно откладывала все "на потом". То погода не подходила, то лень было ехать до ипподрома, то еще что-то. Не помню уже что, но уверена, что причин было много, и все они были невероятно важные. Пока я колебалась, жизнь наградила приключениями с почкой длиной в год, итогом которых стал запрет на множество разных разностей, включая верховую езду.

Потом у меня был пламенный роман со снукером длиной в семь лет. Куча переделанной работы, найденных редких материалов, масса информации и мечта поехать на чемпионат мира в Шеффилд. Три года собиралась. Каждый год переносила на следующий тоже по несомненно крайне важным причинам. В прошлом году причин не осталось, но - вот незадача - выяснилось, что и пламень увлечения изрядно подугас. Этой поездки уже не случится. Она мне больше не нужна.

В прошлом году я несколько месяцев была одержима Аргентиной. Я облазила гугль-карту Буэнос-Айреса с лупой, перечитала пол-десятка книг аргентинских классиков и могла живо расписывать тамошние чудеса и красоты, ни разу там не побывав. Памятуя об уроках жизни, я даже оформила туда поездку: оставалось только нажать на кнопочку "оплатить". Однако в последний момент приглашающая сторона с сожалением сообщила мне, что я в январе к ним собираюсь одна, а в группу надо как минимум четыре человека. Нет, они не против меня принять и в одиночестве, но заплатить тогда надо на тысячу долларов больше. Цена, вышедшая в итоге, показалась мне неразумной. Да, может, она и была неразумной на самом деле, но, закрыв глаза и перекрестившись, я могла ее себе позволить. )))
Этой поездки тоже уже не случится. Сейчас я уже столько не зарабатываю - во-вторых, да и увлечение прошло - во-первых. )))

Сейчас, когда я вспоминаю об этих трех вещах, я понимаю, что в наследство из прошлого мне досталась только память о часах раздумий перед компьютером... и все. А могла бы - буря эмоций и захлестывающее с головой счастье от исполнившейся мечты в пик влюбленности во что-то.

В общем, пошла я завтра покупать билеты. Чтобы неслучившегося в моей жизни не стало на один пункт больше.

---

С летней ФБ. Снукер

Название: Обезьяна
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Фред Дэвис, ОМП, обезьяна
Категория: джен
Рейтинг: РG
Краткое содержание: однажды в зал «Спектурм Арены», где проводилась квалификация к Меркантайл Классик сезона 1984/85 забежала обезьяна

Джонни растянулся на лестнице «Спектрум Арены», больно ударившись коленями.
— Ну макака проклятая!... Дай только тебя поймать!
Через стеклянные двери, покачивающиеся перед его носом, было хорошо видно, как Хэнк — шимпанзе, тех же двенадцати лет, что и Джонни (только куда умнее, как любил повторять отец Джонни, охаживая отпрыска ремнем по тощей заднице за очередную провинность), почесал указательным пальцем макушку и вприпрыжку понесся куда-то влево.
— Эй, парень! Ты почему не школе?
Джонни обернулся. Два бобби, мимо которых он пробежал, пока гнался за Хэнком, направлялись к нему. Не обращая больше внимания на боль, мальчишка приподнялся и юркнул в холл спортивного комплекса.
Его пришибут, если он не вернет эту проклятую обезьяну, думал Джонни, еле уворачиваясь от столкновения с фифой в розовой юбке. Он целый день уговаривал папку оставить его в цирке убирать за обезьянами. Еле уговорил! И если он потеряет Хэнка, то не только схлопочет ремнем, но и хрен больше прогуляет школу на законных основаниях. От контрольных тогда не отвертеться!
Мысль о школе подстегнула Джонни. В возникшую за очередным поворотом дверь он влетел, не раздумывая, и второй раз за последние несколько минут растянулся на полу.
— Какой торопливый молодой человек… — прогудел кто-то над его головой.
— Вы тут обезьяну не видали? — выпалил Джонни, задирая голову вверх. — Уй!..
У него и папка был высокий, но этому старикану и папка доставал бы по плечо. А еще папка никогда не выряжался в белую рубашку, жилет и галстук-бабочку. Джонни, не выдержав, хихикнул. Ну точно официанты из дорогущего ресторана рядом с их цирком. Пробраться на тамошнюю кухню было давней мечтой, но они не повелись, даже когда он начал заливать, что сирота из приюта.
— Нет, не видел, — старикан совершенно не удивился вопросу. — А позвольте…
— Ты кто такой?!
На такие крики Джонни всегда реагировал бегством, но в этот раз он не успел даже дернуться. Старикан крепко ухватил его за шиворот.
— Фред, прости… — к ним спешил мужик в костюме, совсем как у мистера Уайлиджа, управляющего их цирком. У Джонни заныло в животе. Небось, и гад такой же! Однако в следующее мгновение он уже забыл и про костюм, и про мистера Уайлиджа.
— Твою мать! — вырвалось у него. — Хэнк!
Проклятая обезьяна появилась из ниоткуда, влезла на самый ближний стол, взяла в лапы кий и начала крутить над головой, как ее учил папка во время дрессировки. Мужик в костюме забулькал, и лицо у него сделалось совершенно ужасное.
— Это мой новый соперник по квалификации? — обратился к нему старикан.
— Нет, Фред, конечно, нет! Как ты мог подумать?
— Так много молодых снукеристов вокруг. Я просто перестал узнавать их в лицо, Крис, — старикан улыбался, и это приободрило Джонни.
— Это Хэнк. Он цирковая мака… шимпанзе. Можно я его заберу?
Старикан рассмеялся. Нормальный дед, короче, решил Джонни. Ни кричать не стал, ни гнать в шею. А мужик в костюме и впрямь здешний мистер Уайлидж. У него тоже шея краснела так, будто он злился, но из-за чего-то не мог заорать.
Тем временем, Хэнк кинул кий на стол, слез на пол и понесся прямо на них. Тут уж Джонни не сплоховал! Подпустив Хэнка поближе, он ловко подхватил обезьяну подмышки.
— Фиг тебе сегодня, а не банан, — пробормотал Джонни Хэнку на ухо. И эта чертова макака тут же его пнула!
Нужно было уходить, но Джонни медлил. Папка всегда ему говорил, что он хорошо ладит с обезьянами, потому что такой же любопытный. Он чувствовал запах табачного дыма и пива. Тусклые лампы выхватывали из полумрака зеленое сукно на столах. Люди в жилетах и рубашках, как у старикана, молчаливо ходили вокруг них, периодически наклонялись, и тогда раздавался тихий мелодичный щелчок. В лузы скатывались красные шары или другие, цветные. Порой они бились о борта и отскакивали обратно, и тогда игроки или тихо ругались, или отходили с довольным видом, словно сделали что-то важное, а не промахнулись. Джонни вспомнил название игры. Снукер. Не то чтобы он много знал про нее. Папка ходил раз в неделю в свой клуб, но никого с собой не брал, да и Джонни не просился, предпочитая удирать в это время к животным. Может, и зря. Выглядело это круто. Не так круто, как у них в цирке, но почти точно так же.
Старикан, тем временем, протер кий тряпкой, снял треугольник с шаров на том столе, где прыгал Хэнк, вернулся на прежнее место, неторопливо наклонился и разбил пирамиду. Один из красных шаров едва не влетел в лузу, а белый шар вернулся почти к самому борту. Прямо к тому месту, откуда старикан бил. Джонни присвистнул, не отводя глаз.
— А он кто?
— Простите?
— Вот тот дед, он кто?
— Это Фред Дэвис.
Хоть костюм был поменьше ростом, чем классный старикан, Джонни все равно пришлось задрать голову.
— Вы это… не поняли. Он чем по жизни занимается?
— Он снукерист.
— Врешь! — не выдержал Джимми. Костюм покраснел опять. — Снукеристы совсем не такие.
В этот момент Хэнк, которому не понравилось, что все о нем забыли схватил Джонни за уши и потянул их в разные стороны. Джонни шумно вздохнул. Эту волосатую занозу теперь не угомонить. Костюм хрюкнул самым несолидным в мире образом, и Джонни снова шумно вздохнул. Уши у него и так были большими, а когда в них вцеплялся Хэнк, становились похожими на лопухи. Люди всегда смеялись.
— Ну и какие же на самом деле снукеристы? — костюм, наконец, взял себя в руки, но, кажется, больше не злился. Джонни дернул плечами, стараясь держать голову неподвижно, чтобы Хэнк не решил, что с ним играют.
— Ну например, папка говорит, что его приятель Сэм, перед тем как играть обязательно выпивает дюжину банок пива. Иначе, говорит, руки ходят ходуном. Или вот еще Тони Кам… Кар…, короче какой-то Тони. Папка с ним никогда не играет. Говорит, что нафиг ему это надо.
— Тони такой хороший игрок?
— Да не видел я, — увлекшись, Джонни попытался сделать такое же лицо, как у отца, когда тот рассказывал про Тони: поджал губы гузкой, поднял брови, — Папка только говорит, что Тони после проигрыша обычно в зубы дает…. А этот старикан… он уже… ну, старый для этого… Хэнк, тьфу!
Проклятая макака поцеловала его в вытянутые губы. Джонни и забыл, что Хэнка этому специально учили, потому что бабы в зале почему-то очень любили, когда эта образина начинала к ним ласкаться.
— Хочешь посмотреть, как он играет? Как играют настоящие снукеристы? — мужик в костюме все еще стоял рядом.
— У меня денег на билет нет, — мрачно ответил Джонни. От Хэнкова поцелуя по-прежнему хотелось плеваться, но он не решался, опасаясь, что тогда его точно выгонят.
— А если я дам тебе билет, придешь?
Джонни пожевал губами, не подозревая, что почти в точности копирует мимику Хэнка и его собеседник с трудом удерживается от хохота. Старикан неторопливо ходил вокруг стола, а белый шар выкатывался по невообразимым дугам на какие-то такие места, откуда всегда находился удар по новому шару. Это как гимнасты у них в цирке: смотришь, открыв рот, и вроде как делают понятно, а сам хрен повторишь.
Хэнк улегся ему на плечо, и Джонни машинально начал его укачивать. Папка выпорет, если вечером сбежать и не убрать клетки, но папка рано или поздно и так выпорет.
— Ладно, давай. Посмотрим на этих твоих настоящих.

@темы: снукерные сказки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

С течением времени и с появлением детей, Хуана из молодой (досл.: свежей) стройной девушки превратилась в серьезную (досл.: в осеннюю) мать семейства. Она была еще красива, но уже не была изящна. Ее красота была уже красотой для сердца, но не красотой для глаз. Это была красота воспоминаний, но не надежды. (с) Мигель де Унамуно

Оригинал

Y en este correr de años y venir de hijos, Juana se había convertido de una doncella fresca y esbelta, en una matrona otoñal. Era todavía hermosa, pero no era bonita ya. Y su hermosura era ya más para el corazón que para los ojos. Era una hermosura de recuerdos, no ya de esperanzas ...


Ведь красиво же. Красиво и удивительно непохоже ни на русские, ни на английские тексты. Каждый язык очаровывает не только красотой звучания, но и своими - совершенно особыми - образами, конструкциями и лексическими единицами.
Каждый раз, когда я начинаю разбираться в чужом языке достаточно, чтобы ухватить оттенки смысла, я испытываю такой восторг, словно присутствую при рождении новой вселенной. Миллиард маленьких кусочков складываются в предложение, двери нового мира распахиваются перед тобой... и ты понимаешь, что он неповторим и прекрасен. И его невозможно в точности передать на русском. ))) Как ни странно, несмотря на профессию или благодаря ей, я считаю, что перевод может быть сколь угодно блестящим и ценным сам по себе, но оригинал всегда будет лучше (если он был изначально хорош).

Любите языки, граждане. Возможность говорить на нескольких - это дар, а не повинность.

---

Захотелось прекрасного

Вильям Батлер Йейтс


Он желает небесную ткань


Имел бы я небом шитую ткань,
А в ней золотой и серебрянный свет;
Темную, синюю, тусклую ткань,
Дней и ночей полумрак, полусвет:

Ее расстелил бы под ноги тебе,
Но беден я, у меня лишь мечты.
Я бросил мечты под ноги тебе -
Мягко ступай на мои мечты.

запись создана: 09.08.2006 в 11:13

@темы: Стихи

---

07.11.2014 в 05:12

Пишет  kurufin_the_crafty:

В защиту неправедно обиженных :-). Часть 1: Бергамо (окончание)

Святой-Михаил-у-Белого-Колодца. - Много святых Христофоров. - Лотто и биография Марии. - Крипта. - Святой Амвросий в очках.

Самой неправедно обиженной из всего неправедно обиженного Бергамо, по-моему, оказалась славная церквушка Сан-Микеле-аль-Поццо-Бьянко. Ее даже официальный путеводитель, выложенный на сайте коммуны, игнорирует - а зря.

Про чисто эмоциональное впечатление от церквушки я уже рассказывала - прямо по горячим следам. :-)) А теперь, стало быть, будут сухие факты.

Находится церковь в десяти минутах ходьбы от Санта-Мария-Маджоре, но это, считай, уже конец Верхнего города (впрочем, этот Верхний город, как и все подобные исторические центры, ленивый за час обойдет). Рядом с церквушкой некогда располагались Расписные ворота (Porta Dipinta), на которых, вроде бы, была уйма ренессансных фресок. Однако ворота до наших дней не дожили, оставив после себя только название улицы - Виа Порта Дипинта.

Еще по соседству когда-то имелся старинный колодец, отделанный белым мрамором. Колодец тоже сохранился только топонимически: собственно, Сан-Микеле-аль-Поццо-Бьянко как раз и переводится как "Свято-Михайловская-у-Белого-Колодца".

Основана церковь была еще в VIII веке - во всяком случае, первое упоминание о ней присутствует в завещании некоего благочестивого лангобарда Тайдоне, датированном 774 годом. С тех пор, конечно, Сан-Микеле не раз перестраивалась и реставрировалась. Снаружи, кстати, выглядит довольно скромно и непрезентабельно:

Зато внутри - сплошная красота и душевное умиление:

Бродили мы здесь в полном одиночестве. Во всей церкви - ни души: ни туристов, ни смотрителей. Тихо-тихо, только дождь за окнами шуршит.

Задним числом мне это, однако же, показалось очень странным: ладно еще туристов нет - не самое популярное место в городе, но почему ни смотрителей, ни охраны? Заходи, кто хочет, делай, что хочешь. А вдруг мы психи и вандалы и сейчас мадонну тринадцативечную со стенки сковырнем?

К счастью, среди вандалов Сан-Микеле, похоже, тоже популярностью не пользуется: фрески в целости и сохранности (в относительной, конечно: то, что до реставраторов дожило). Но пояснительных табличек нет, так что ходили мы от фрески к фреске, играя в игру "Угадай святого".

Вот это святой Христофор слева от входа. Святых Христофоров вообще в Сан-Микеле много, потому как церковь находилась на выезде из города, а Христофор по роду своих занятий (переносчик через реку) считается покровителем всех путешествующих. Чьей он работы - неизвестно: большинство фресок тут так и остались анонимными.

Традиционная надвратная живопись: тринадцативечные грешнички бодро маршируют в ад.

Симпатичнейшая Мадонна с младенцем:

И еще одна:

Снятие с креста:

А вот это редкость: XII-XIII век, византийский стиль, Madonna del latte (Мадонна, кормящая грудью). Сохранилась, к сожалению очень плохо:

И ее современницы: Мария Магдалина, укрытая собственными волосами (во всяком случае, здесь утверждают, что это именно Магдалина), и неопознанная святая.

Куда более поздний святой Рох - с традиционной язвой на ноге:

А вот великолепная шестнадцативечная капелла, расписанная историями из жизни Богоматери, работы Лоренцо Лотто. Лотто вообще звезда Сан-Микеле - если в каком путеводителе церковь и упоминается, то разве что в контексте: "а здесь в левой капелле вы можете увидеть потрясающие фрески Лоренцо Лотто". И точка.

Над входом в капеллу - "Встреча Марии и Елизаветы":

А возле этой капеллы, с левой стороны, есть лесенка, ведущая вниз, в крипту. И крипта эта в своем роде не хуже даже росписей Лотто. :-)

Поближе: пятнадцативечные святой Себастьян, святой Христофор и святой Рох:

Архангел Гавриил и Мария в медальончиках:

Слева от триптиха на стене - Мадонна на троне и святые: Домнин (или Дефендент), Христофор, Себастьян, Иосиф Обручник, Екатерина Александрийская, затем справа от Мадонны - Маргарита (?), снова Рох, Коломбан и Мартин, отдающий половину плаща нищему.

Честно говоря, самостоятельно мы тут угадали только Христофора, Себастьяна, Роха и Мартина. И то только потому, что их ни с кем не спутаешь: Себастьян со стрелами, Рох либо с собакой, либо с язвой на ноге, к Мартину всегда нищий и плащ прилагаются, ну и Христофор традиционно несет младенца Христа на плечах (так что в этой композиции младенец, получается, повторен дважды). Насчет молодого человека слева (который с мечом) у меня была версия, что это Юлиан Гостеприимный, ан нет - оказалось, не то Домнин, не то Дефендент (искусствоведы путаются).

Крупным планом: Домнин (Дефендент?), Христофор и Себастьян.

Продолжение: Маргарита (?), Рох, Коломбан и Мартин.

В соседней нише - Иероним Стридонский (которого я из-за кардинальской шапки было приняла за Бонавентуру), Иисус, а по бокам - Амвросий, Августин, Григорий Великий и Николай:

Поближе: Амвросий и Августин (Амвросий носит трогательные очечки).

И, повторюсь, тихо-тихо вокруг, ни души. И уютно: снаружи пасмурно, дождь то и дело накрапывает, а в церкви тепло, хорошо и красота кругом. Хочешь - под стенками ходи, фрески рассматривай, хочешь - сядь на скамейку и сиди, на алтарь с капеллами дальним планом любуйся, хочешь - подсветку с музыкой включай, хочешь - так сумерничай. И никто не мешает. Хорошо, когда никого нет, но все-таки немного обидно: такая замечательная церковь, и так ее народ игнорирует - вон, в той же Санта-Марии-Маджоре в десяти минутах ходьбы отсюда в такую же погоду людей предостаточно.

Но зато за день до того здесь явно кто-то венчался: когда мы проходили здесь в воскресенье вечером (наткнувшись на закрытую дверь, понятно, ибо опоздали, и церковь закрылась), возде входа все было засыпано розовыми лепестками. Горько, в общем! :-))

---

01.11.2014 в 07:44

Пишет  kurufin_the_crafty:

В защиту неправедно обиженных :-). Часть 1: Бергамо (продолжение)

Бергамские львы. - Церковь в гобеленах. - Чудеса по дереву. - Анонимная Вечеря и урезанное Древо жизни. - Кардинальская гробница. - Доницетти и Майр, или Об уважительном отношении к композиторам.

Продолжаю пиарить славный город Бергамо. :-)

Хороша капелла Коллеони, но Санта-Мария-Маджоре, к которой эта капелла пристроена, ничем не хуже.

История постройки стандартная: сначала - римский храм (богини Милосердия), потом романская церквушка, а с двенадцатого века (когда посетители перестали вмещаться в романскую церквушку) - здоровенная церковь. План оригинальный: там, где у всех нормальных храмов полагается быть входу (с противоположной стороны от алтаря), у Санта-Мария-Маджоре пристроен епископский дворец, так что пришлось делать входы по бокам - с правой стороны трансепта и с левой.

Оба портала в середине четырнадцатого века сработал хороший человек Джованни да Кампьоне - правый (южный) из белого мрамора, левый (северный, что возле входа в капеллу Коллеони) из розового. А поскольку и там, и там главным действующим лицом оформления являются львы, то порталы так и называются - Porta dei leoni bianchi и Porta dei leoni rossi, то бишь Ворота белых львов и Ворота красных львов.

Ворота красных львов (справа - капелла Коллеони):

Верхушка портала: святой Варнава, святой Александр Бергамский (на коныке) и святой Викентий, над ними - святая Эстерия, Мадонна с младенцем и святая Грата.

Розовый лев с детенышем:

Ворота белых львов (войти нельзя - закрыто, приходится обходить пол-церкви и заходить уже через розовых львов):

Внутри по части чудес тоже все в порядке. В первый раз в жизни мы увидели церковь, сплошь завешанную гобеленами:

Гобелены двух разновидностей - флорентийские и фламандские. Последние с ходу опознаются по агрессивно-красному цвету.

Голгофа (фламандцы):

Поклонение волхвов (флорентийцы):

Благовещение (тоже флорентийцы):

Вид на алтарную часть:

Вот эти подсвеченные штуки возле алтарной части - еще одно чудо из чудес: интарсии по рисункам Лоренцо Лотто.

По серости своей мы вообще не подозревали, что такое и на свете-то бывает. :-))) Технически интарсия - это инкрустация деревом по дереву, вроде цветочков-ангелочков на старинных комодах. Но одно дело - комодные орнаменты, а тут натуральные картины из дерева.

Всего интарсий в Санта-Мария-Маджоре четыре штуки: "Давид и Голиаф", "Всемирный потоп", "Юдифь и Олоферн" и "Переход через Красное море". К каждой интарсии прилагается coperto: вот не искусствовед я, не знаю, как это правильно по-русски назвать - покрышка? ставня? Ну, пусть будет ставня, потому что по факту это действительно нечто вроде ставней. По вечерам интарсии закрывают этими coperto, но поскольку сами по себе они не хуже самих интарсий (а временами мне кажется, что даже и лучше! :-))), то смотреть на них - не меньшее удовольствие.

Интарсии и их coperto:

Переход через Красное море



Давид и Голиаф:



Юдифь и Олоферн:



Всемирный потоп (саму интарсию сопру из Википедии - почему-то не догадались сфотографировать )

Сам по себе Лоренцо Лотто был занятной личностью - с крайне оригинальным складом ума (что видно по интарсиям, особенно по коперто) и с, мягко говоря, сложным характером (что видно по биографии :-))). Венецианец по рождению, всю жизнь кочевал по Италии, меняя одно место работы за другим, однако в Бергамо внезапно прижился на целых двенадцать лет - как пригласили его местные доминиканцы расписывать Сан-Стефано, так и застрял. И много чего расписал как в самом Бергамо, так и в окрестных городках-деревушках. (Вот за что люблю Италию: можно смело соваться практически в любую дыру, заранее зная, что уж какой-нибудь из приличных художников-архитекторов здесь да поработал в свое время :-))) .

Впрочем, если я правильно понимаю, рисунки для интарсий Лотто рисовал в 1532 или 1533 году, уже отъехав из Бергамо на родину - в Венецию. А воплощал их в дереве хороший человек Капоферри, о котором кроме инициалов G.F. мне ничего не известно. (

Кстати, не знаю, верно ли это, но у меня сложилось впечатление, что эти деревянные роскошества - сугубо местная, ломбардская специализация. Сколько ни шастали мы по Италии, но такой роскошной работы по дереву не видели нигде. А тут даже из обычных дверей чудо из чудес умудряются делать:

А вот автограф одного из авторов: "Сделал Джузеппе Алари из Бергамо":



И исповедальня работы Андреа Фантони, тоже местного уроженца:

Фрески в Санта-Мария-Маджоре тоже хороши. Четырнадцативечная роспись на северной стене трансепта (кто-то работал в манере Джотто, но мы уже никогда не узнаем, кто ):

Тайная Вечеря, святой Мартин, отдающий плащ нищему, и Мадонна со святыми

"Древо жизни" (оно же - "Древо святого Бонавентуры" ) - тоже четырнадцативечное и тоже анонимное:

Раньше древо было выше: в семнадцатом веке верхушку замазали, чтобы разместить там "Всемирный потоп" Пьетро Либери (и зря, по-моему: типичный середняк этот Либери - ни уму, ни сердцу...) . Однако имеется стенд, дающий представление о первоначальном состоянии:

Неподалеку от алтаря имеется четырнадцативечная же гробница кардинала Лонги - работы Уго да Кампьоне, папы Джованни да Кампьоне, автора белых и розовых львов:

Ко львам папа Кампьоне тоже был неравнодушен - правда, если у сына на порталах львы были мирные, с детенышами, то кардинальские львы алчно кем-то закусывают:

Рядом с гробницей - снова Кампьоне-младший: архангел Гавриил, благословляющий Христос и Мадонна Благовещенья, некогда украшавшие фасад:

А напротив статуй, у северной стены - могилы Майра и Доницетти, которых (нечастый случай!) благодарные бергамцы мало того похоронили прямо в Санта-Мария-Маджоре - самой престижной церкви Бергамо, но и отгрохали каждому по памятнику:

Вообще, Санта-Мария-Маджоре так хороша, что мы повадились туда бегать каждый день, как на работу (благо, в отличие от многих "исторических" церквей в Италии вход здесь бесплатный). Зайдем, на святого Мартина у входа поглазеем, с композиторами поздороваемся, мимо кардинальских львов пройдем, на интарсии полюбуемся, гобелены наверху в очередной раз попытаемся сфотографировать (так ни разу ничего толкового и не вышло, кстати). И если еще раз занесет нас в Бергамо - снова сходим, посетим. Уж больно хороша, повторюсь. :-))

To be continued...

---

Дабы разбавить мои традиционные рассказы - о приятном ))) О прошедшем отпуске.

31.10.2014 в 03:43

Пишет  kurufin_the_crafty:

В защиту неправедно обиженных :-). Часть 1: Бергамо
Преамбула:

Пока мы шастали по Италии, нам встретилась масса вещей, с нашей точки зрения, несправедливо обделенных пиаром. Вроде расчудесного «многоголосого» баптистерия в Пизе, о котором в путеводителях в лучшем случае индифферентно пишут, что там замечательная акустика (офигеть, какой пиар: у меня в подъезде она тоже в своем роде замечательная, так где мой подъезд, а где пизанский баптистерий...). В то время как про пресловутую башню бедному туристу растрындят во всех подробностях, включая градус наклона с точностью до тринадцатого знака после запятой.

Сие есть, конечно, величайшая несправедливость, а всякая несправедливость должна быть исправлена. :-))) Ну и вообще, сказать доброе слово о хороших местах/вещах/людях – оно и самому приятно, и для кармы полезно.

Начну я, пожалуй, с Бергамо – городка, туристами несправедливо обойденного, потому что даже из местного аэропорта все алчно ломятся в Милан за тряпками, а на сам Бергамо внимания не обращают. А зря – городок-то прекрасный. Все при нем: и аэропорт с лоукостами (три километра от города), и историческое наследие - от галлов до героических гарибальдийцев, и местные власти, из кожи вон рвущиеся, чтобы сделать на базе "аэропорт + историческое наследие" настоящий туристический центр: городок идеально вычищен-вылизан, все, что можно отреставрировать, отреставрировано, на каждом шагу таблички/стенды, разъясняющие,что, кем и когда построено, плюс для туристов продаются карты, дающие право неограниченного проезда (гортранспорт и фуникулерчики) и прохода (музеи и галереи).

Впрочем, Бергамо такой заботы очень даже заслуживает, потому что всяких чудесных достопримечательностей тут масса. Замков-крепостей – три штуки (на любой вкус: два целых – Рокка и Читаделла-цитадель, один в романтических развалинах – Сан-Виджилио, возведенный на одноименном холме «их милостями Висконти», как верноподданнически называет их местный путеводитель). Церквей-соборов – море. Картинная галерея (Академия Каррара) – одна из лучших в Италии. Для любителей природы – сумасшедшей красоты ломбардские пейзажи плюс Оробийские Альпы под боком. Для любителей пожрать – ломбардская кухня с ее полентой, о которой так тепло вспоминал небезызвестный Труффальдино из Бергамо.

Полента и местные грибочки (не помню, как называются, но вкусные, сволочи!..):

Кстати, побуду кэпом: Труффальдино (он же Арлекин, поскольку Truffaldino – это просто кличка, образованная от truffare – «плутовать, жульничать») на самом деле не из БергАмо, а из БЕргамо (который на местном диалекте вообще БЕргем). Хотя, в общем-то, это тоже не совсем верно, потому как традиционно считается, что Арлекин не горожанин, а крестьянин-гастарбайтер, понаехавший из родной деревни на столичные хлеба в Венецию («Нет, я не венецианец, но подданный Венеции. Я из Бергамо, к вашим услугам» ©). А вот как именно называлась эта родная деревня (расположенная, естественно, в провинции Бергамо), до сих пор является предметом локально-патриотического срача научной дискуссии. Тем не менее, в самом городе Арлекина тоже любят и уважают, и даже памятник ему поставили – прямо возле вокзала:

…Зато вот Бригелла – настоящий бергамец-горожанин, родом из Верхнего города (Città Alta). Поэтому он и посолиднее будет: «старшим куда пошлют» не нанимается, а имеет обычно какой-нибудь более почтенный род занятий – в «Слуге двух господ», например, гостиницу держит, а в «Короле-Олене» у Гоцци вообще королевским дворецким работает. Правда, при всех своих достоинствах памятника себе он в родимой Читте-Альте почему-то не заслужил – но да и бог с ним, с памятником: в Верхнем городе и без того всяких интересностей полно.

Верхний город, пьяцца Веккья (Старая площадь):

Одна из главных интересностей, конечно, Санта-Мария-Маджоре с пристроенной к ней капеллой Коллеони. Биографию Бартоломео Коллеони можно было бы расписывать бесконечно, поэтому ограничусь краткой характеристикой персонажа: боевик-наемник кондотьер, с равным успехом воевавший то на стороне Милана против Венеции, то на стороне Венеции против Милана. Причем все было честно, без всяких предательств и исключительно в рамках, оговоренных контрактом. В конце концов венецианцы предложили этому честному человеку больше бабла должность капитан-генерала, и господин Коллеони со всей своей армией окончательно переехал под крылышко Светлейшей республики. Тем более что Светлейшая к тому времени успела захапать его историческую родину - Бергамо, откуда родителей Коллеони вышибли еще в тысяча триста затертом году во время очередных разборок гвельфов с гибеллинами.

Памятник сабжу в Венеции (с которым, впрочем, сабжа посмертно надули, поставив статую не на площади Сан-Марко, как было уговорено ранее, а возле Скуола-ди-Сан-Марко):



Под конец жизни Коллеони слава о нем и о его профессиональных достижениях (между прочим, человек первым начал применять в боевых действиях пушки, а это вам не хухры-мухры) разнеслась настолько, что предложения сменить работодателя начали поступать к нему со всей Европы. Старый убивец кондотьер, однако же, сохранял Венеции верность и дрогнул только тогда, когда его начал сманивать бургундский герцог Карл Смелый, намеревавшийся затеять войнушку ни много ни мало всеевропейского масштаба. От таких захватывающих перспектив у 70-летнего Коллеони перехватило дух, и он принялся с регулярной периодичностью строчить заявления по собственному желанию отсылать в Венецию свои капитанско-генеральские инсигнии. Однако венецианцы с такой же регулярной периодичностью возвращали заявления отсылали ему эти инсигнии назад, сопровождая процесс «богатыми дарами и уверениями в почтении», так что в конце концов Карл Смелый остался с носом.

В перерывах между этой корпоративной перепиской Коллеони занимался тем, что вводил на своих землях всякие агрономические новшества (в частности, новую систему орошения) и одновременно строил себе усыпальницу. Место под усыпальницу он выбил не где-нибудь, а в самой церкви Санта-Мария-Маджоре, поклонившись местному духовенству энной суммой денег и пообещав перестроить старую сакристию, которая как раз разваливалась. Получив в пользование эту самую сакристию, Коллеони принялся за дело с размахом: нанял самого известного архитектора в Ломбардии – Джованни Антонио Амадео и вбухал в строительство сумасшедшую сумму – 50 000 золотых дукатов.

И результат того стоил.

Капелла Коллеони (слева - северный портал Санта-Мария-Маджоре):

Мне лично неизвестно, обладал ли сам Коллеони каким-либо художественным вкусом или вся эта красота – заслуга исключительно архитектора, а не заказчика, дававшего ТЗ. Впрочем, если верно второе предположение, то старому кондотьеру надо отдать должное: со своим ценным мнением («а вот тута мне давай колонну позолоченную, а вот здеся мрамору побольше, шоб богато было») к Амадео он не лез и предоставил ему спокойно заниматься своей работой.

Впрочем, отдельные пожелания клиента явно учитывались. В частности:



1) бюсты Цезаря и Траяна на фасаде - в знак того, что заказчик прозанимался военным делом дольше, чем диктатор и император вместе взятые (для особо непонятливых этот же тезис изложен прямым текстом на надгробной плите сабжа);

***

2) подвиги Геракла на том же фасаде – поскольку Коллеони считал Геракла своим предком (уж не знаю, то ли в переносном смысле, то ли на полном серьезе: средневековая рыцарская генеалогия такая средневековая!);

***

3) амурчики читающие и амурчики музицирующие – в знак благосклонного отношения клиента к чтению и изящным искусствам.

***

Строительство капеллы было закончено в 1476 году – через год после смерти заказчика. Прах Коллеони, а также прах его дочери Медеи (самой младшей из пяти дочерей, самой болезненной, самой некрасивой – и самой любимой) перенесли в усыпальницу, над Медеей воздвигли трогательный памятник со статуями Мадонны и святых, а над папой Коллеони – солидную гробницу с конной статуей заказчика и с плитой, содержащей длиннющее описание всех профессиональных достижений покойного. На конную статую смотреть особо не стоит (здоровенная золоченая байда, нахально выбивающаяся из общего стиля, но Амадео тут ни причем – «золотой» Коллеони был поставлен позже, когда оригинальная статуя по каким-то там причинам пришла в негодность), но зато фрески вокруг – работы самого Тьеполо и радуют глаз на всю катушку.

К сожалению, внутри капеллы фотографировать запрещают, поэтому снимков интерьера у меня нет. Но все желающие могут сходить в итальянскую википедию, где этого интерьера тьма тьмущая. А я вам зато покажу замечательной работы ограду с портретами Коллеони и его любимой дочки.

Папа:



Дочка:



И ангелочек с семейным гербом:



To be continued…

@темы: Путешествия

---

21.10.2014 в 16:40

Пишет  kurufin_the_crafty:

Флорентийские знаменосцы (финал)
Вот, добралась я до дома и до домашнего интернета. :-)) И почти все фото-видео разобрала.

Это финал шествия развеселых флорентийских знаменосцев по Пьяцца делла Синьория - вместе с почтенными флорентийскими же купцами и их прекрасными дамами. Ребята с бело-красно-синими флагами - Bandierai degli Uffizi, с бело-красными - Bandierai e Musici di Castel San Barnaba.

---

Прощальный вид на Неаполитанский залив

---

День порадовал заходом солнца в беловатой дымке.

---

Не единой Флоренцией и изобразительным искусством.
Неаполитанский порт

---

13.10.2014 в 00:21

Пишет  kurufin_the_crafty:

Я еще с прошлой осени имею слабость считать, что матушка Флоренция к нам неровно дышит: то тем угостит, то этим... :-) В субботу она нас угощала: а) ВНЕЗАПНО открытой трапезной Оньисанти (которая, как выяснилось, работает только в субботу с утра и - вуаля! - гостеприимно открылась как раз к нашему приходу) и б) парадом местных знаменосцев.

В трапезной имеется замечательная "Тайная вечеря" Гирландайо - прекрасная, как заря, и сногсшибательная, как дыра в четвертое измерение. А в самом здании церкви есть гирландайевский же святой Иероним (которому мы не преминули наставить свечек как покровителю переводчиков) и ботичеллиевский Августин. Сам Ботичелли похоронен тут же, в боковой капеллочке. Капеллочка сама по себе так себе: в попсово-барочном духе (подозреваю, Ботичелли негодує). Зато бортик перил, отделяющий капеллу, весь завален записками от благодарных посетителей в духе "спасибо тебе, Сандро, за то, что ты был". Очень трогательно.

Мы тоже растрогались, как старые фашисты, и тоже накатали записку. За неимением ничего пишущего - моим косметическим карандашом. Оставалось только сердечко вместо подписи намалевать, как девочки-фанатки, но малевать что-либо _для Ботичелли_ мы просто не рискнули. :-)

После Оньисанти нас понесло к Медичи-Риккарди: смотреть семейный инстаграм Медичи Капеллу Волхвов Гоццоли и медицейские же апартаменты, проапгрейдженные последующими владельцами - семейством Риккарди. В развесело-праздничной Капелле Волхвов сразу хочется сделать себе какой-нибудь рождественско-новогодний подарок. В покоях Риккарди хочется стибрить люстру (венецианские люстры там потрясающие). Бог с ней, с люстрой, конечно, но подарок я себе в местной музейной лавочке купила: сбылась прошлогодняя мечта пижона - теперь у меня есть ФУТБОЛКА С ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫМ :-)). Лоренцо, естественно, представлен в гоццолиевской версии - то бишь, в виде волхва и, соответственно, златокудр, красив, аки ясное солнышко, и совершенно на себя-настоящего не похож. Но пришлось довольствоваться тем, что было.

Ну а когда мы, уже пожрав и передохнув, направили стопы свои по направлению в Санта-Кроче - продолжать пополнение эстетического багажа, на подступах к площади Синьории нас подрезала процессия в средневековых костюмах - с флагами, трубами, барабанами, флорентийскими купцами и их прекрасными дамами. Оказалось: Ассоциация знаменосцев Уффици (есть и такая!) встречает аналогичную ассоциацию из Кастель-Сан-Барнаба и под покровительством коммуны Флоренции, президента Ассоциации исторического футбола и еще бог весть кого устраивает публичный праздник в честь многолетнего сотрудничества и прочих братских взаимоотношений(знаменосцы всех стран, соединяйтесь).

Понятное дело, Санта-Кроче была забыта. Мы радостно поперлись с этими замечательными знаменосцами под Палаццо-Веккьо, и тут - то ли это моя репортерская карма, в юные годы наработанная, сыграла вдруг в масть, то ли это Флоренция-матушка продолжала делать нам подарок за подарком, - но попали мы в самый первый ряд, обогнав всех прочих зевак. Так что и смотреть, и снимать оттуда было сплошное удовольствие.Правда, туда же к нам на это козырное место набежали и местные операторы: со студенческих лет ненавижу операторов - все они здоровущие, как шкафы, и всегда приходится пропускать их вперед, ибо, блин, профэтикет!..

К сожалению, неапольский гостиничный интернет не позволяет запилить на ютуб самое козырное, потому как имя ему - гигабайт, так что решили мы выложить то, что полегче (хоть и снято, каюсь, чуть ли не хуже всего прочего). Итак, дуэль на флагах между двумя чуваками из Уффици:

Ну и традиционные слайды:

Капелла с гробницей Ботичелли

Благодарственные записки (не наши)

Ну и я в легендарной футболке имени Лоренцо Великолепного :-)))

---

Первыми в Неаполе нас встретили спутниковые тарелки и задорно помахивающее сохнущее белье. В пепельнице на перроне не было дна, на углу вокзала пела женщина, прославляя Бога. Ее голос перекрывал шум машин и оживленный стрекот приехавших из разных концов Италии пассажиров. В ста метрах от этого вавилонского столпотворения мирно дрых седобородый негр в желтой хламиде, продающий разноцветные маски. Неприбранные горы мусора невозмутимо высились вдоль тротуара, с похожей невозмутимостью красивейшая негритянка в цветастом платье шествовала почти через центр перекрестка, на пешеходном переходе громоздилась машина. Ее хозяева - три молодых человека - оживленно строили планы.

А виды все равно будут флорентийские ))

---

Всем доброго утра