По следам "Хоббита"

Если вдруг мимо проходит человек, который в "Хоббите" не видит недостатков, вам не сюда.

Как я уже говорила, просмотр «Хоббита» оставил меня в смешанных чувствах.
Я люблю эпические сцены, люблю героический пафос. Саундтрек был просто роскошным. Аж три живых персонажа – Торин, Бильбо и Эльронд – я считаю, что это реальный успех после ВК. Но кроме этого есть все остальное.

Конечно же, лось. Про лося не сказал только ленивый, но реально меня торкнуло только, когда лось с Трандуилом повернулись к гномам задом и эффектно удалились со сцены. Вид сзади позволяет оценить четкие линии нехилого крупа на фоне неба. Пропорции мне показались излишне великоватыми по сравнению с всадником. Ладно. Если есть гигантские орлы, почему бы не быть гигантскому оленю? Меня только смущает удобство передвижения на этом транспорте в лесной чащобе. С другой стороны, это может быть специальный выездной вариант на битву. И в покоях Трандуила тогда вполне может оказаться гобелен, изображающий королевского оленя, поднимающего на рога особо крупного варга.

Главный фейспалм фильма это Радагаст. Я так понимаю, появление слегка чокнутого седовласого старца, с ушанкой на голове, под которой птичка свила гнездо, должно было внести комический элемент в фильм? А загаженные птичьим пометом волосы должны были этот элемент усилить?
- Это какие-то там варги, они догонят тебя.
- А это какие-то там кр-р-ролики, посмотрим, кто кого!
Мать моя женщина
Я знаю. Это в соседнем павильоне снимали стебную пародию на фентезийные фильмы, и Радагаст забрел оттуда.

И, конечно же, старая болячка ПиДжея: непревзойденное умение превращать целую россыпь блестящих актеров в набор схематичных персонажей, которые бегают на фоне его эпических пейзажей. Лидирует в этом списке Галадриэль, вся роль которой сводится к тому, чтобы постоять статуей при появлении, впечатлив зрителя художественно расправленным длинным подолом платья. И еще раз постоять статуей. На этот раз с художественно завернутым подолом платья, служа фоном для речи Гэндальфа про надежду. Речь воспринимается с немалым недоверием, поскольку сам Гэнадльф выглядит в фильме не живее Галадриэль, выполняя по сюжету схематическую роль могучего доброго волшебника.

Собственно почти все остальные не намного лучше, но они как-то больше встраиваются в окружающую действительность. Откровенно пластмассовой показалась только еще сцена у гоблинов. Тельца гоблинов, как резиновые куклы, разлетаются в разные стороны, словно мы смотрим не художественный фильм, а анимированное японцами переложение русских былин: махнул вправо – улица, отмахнулся – переулочек. Ну в самом деле: план сверху, когда гоблины, как муравьи стекаются к героям с разных сторон, эффектен и красив. И настолько же съедобен, как бутерброд с красной икрой из пластика.

Местами фильм захватывает, цепляет и заставляет переживать.. Но местами… И поскольку длится он 2.49 вторых мест хватает с головой.
Ну и слава Армитейджу с Мартином. Их игра это настоящее украшение фильма, это его сердце, если хотите. Слава Богу, что хотя бы оно бьется.

@темы: Впечатления

---

Давно обещанное венгерское.
Надеюсь, будет видно. Бо руки таки косые

Программка концерта в базилике св. Иштвана.



Перечень основных картин Музея Изобразительных Искусств (под аудиогид)

@темы: Путешествия

---

По нашим заснеженым дорогам приехал новогодний медвед от  Ingunn. Медвед, как и полагается зимним существам, белый, веселый и с поднимающими настроение пожеланиями.

---

Почта Украины сегодня напряглась, поднатужилась и вбросила мне в ящик четыре открытки. Две из них оказались для мамы, одна - для соседки этажом ниже и одна-таки для меня.

Снейк, спасибо за чудесную открытку.
Я б отсканировала и похватсталась, но, увы, нужного девайса в квартире не предусмотрено. Поэтому просто спасибо : )

---

Если, вдруг, когда-нибудь вам захочется заняться квиллингом. а набора под рукой не будет - не расстраивайтесь. Без сомнения, с цивилизованным набором вам будет удобней, но чтобы сваять десяток снежинок вам хватит двух пустых ампул, пустого блистера из-под стрепсилса и листа бумаги А4.

@темы: Жизненное

---

Сегодня попросили заполнить три опросника для девочки, которая пишет диплом. Она проверяет реперезентативную выборку и на ее основе пишет заключение о корпоративной культуре, моральном облике служащих и все такое.
У меня с подобными анкетами и психологами вообще отношения сложные. Я, конечно, заполнила и отдала – хотя вряд ли ей понравятся мои ответы на открытые вопросы – но ставя галочку в 222 (я не шучу), я вспоминала случай двухгодичной давности.
В то время в нашей конторе обучение сотрудников английскому решили перевести на профессиональные рельсы. С этой целью в штат был принят преподаватель, который тоже решил подойти к своей задаче во всеоружии научных методов и подходов. Научность подходов воплощала собой психолог-методист нашей городской администрации, по слухам хороший специалист и редкая умница. Она протестировала около сотни желающих обучаться. Кого-то отсеяла, кого-то рекомендовала, кого-то выделила – все как обычно. А потом наши пути пересеклись. Минут на пять. За это время я ей нарисовала овцу, по которой она должна была сделать вывод о моем характере.
Она вещала что-то там про направленность в прошлое и будущее, основываясь на направлении овцы относительно расположения сторон света. ОК. Что-то про коммуникативные навыки, которые находили свое отражение в отсутствие у овцы рта. ОК. Но когда мне стали рассказывать о неумении доверять, исходя из наличия шерсти у овцы, я не выдержала.
«О Боже, женщина, - думала я, переставая слушать, что она мне рассказывает – Вы когда-нибудь видели живую овцу?»
Так вот вопросы в этом вопроснике про корпоративную культуру, были так же далеки от реальности, как овца, представляющая собой оптимистичный, легкий характер (голая, повернутая вправо животина, улыбающаяся во все 32) от живого животного. Ничего не имею против милых мультяшных баранов, но иногда нестриженная овца означает лишь неплохое знакомство с сельскохозяйственной реальностью.

@темы: Жизненное

---

Вернулась из отпуска.

Когда-то я говорила. что Будапешт похож на старого любовника, о котором даже не помнишь, зачем вы встречаетесь и любила ли ты его когда-нибудь.
Любила. И любишь, иначе не возвращалась бы и не хотела бы вернуться снова.




Если же не впадать в романтическую мечтательность, то попала в Парламент, в музей со второй лучшей коллекцией испанцев после Эль Прадо, посмотрела на корону св. Иштвана. на его же руку (я нашла ее, наконец в соборе, когда сумела отлепиться

от картины с Христом)

, на мощи святой Гизеллы (да, в Веспрем меня тоже носило), и даже завернула на фабрику Херенд и перефотографировала все стенды с их посудой, включая ту, что для Виндзоров (впечатления двойственные). И снова гуляла по вечернему Будапешту. Наверное, последнее продолжает оставаться самым большим чудом Венгрии.

@темы: Путешествия

---

Ingunn,
C Днем Рождения!

@темы: ПЧ

---

С днем рождения, Снейк!
Виз тебе и удачного скорого отпуска.

---

Еще немного о венских разочарованиях

Не скажу за среднестатистического человека, но я обычно, когда вижу белые резные шпили на фоне голубого неба, резко разворачиваюсь, бросаю все насущные дела и несусь прямо к ним. На второй день в Вене поступить так мне помешали вторая пара резных шпилей прямо перед моим носом, усталость и голос разума в лице  kurufin_the_crafty, который твердил, что читал он путеводитель, и ничего особенного в этой Фотивскирхе нет.
Поскольку я путеводитель не читала, пришлось поверить.

Однако в Фотивскирхе мы все-таки дошли. И чем больше мы к ней приближались, тем сильнее становилось разочарование. Постепенно шпили дополнялись стрельчатыми окнами, массивами полотен, использующихся при реконструкции, и, наконец, в самом низу, цепочкой рекламных щитов самых разнообразных тематик, окружающих церковь по периметру. на одном из них, кажется, была жаренная курица. Она сразила меня до такой степени, что я покорно села в парке на скамеечку и не стала наматывать вокруг церкви круги, желая запечатлеть каждый ее угол и камешек. А и правда – что фотографировать? Рекламу еды я и в своем городе сфотографировать могу.
Возвращаясь к церкви.
Ее, оказывается, очень часто путают со святым Штефаном. Именно поэтому мы и решили, что Фотивскирхе полностью содрана с него. История оказалась интересней. На самом деле архитектор действительно очень тщательно скопировал ее внешний вид, но не со Штефансдома, а с неких французских готических соборов.
Надо сказать, что если не сильно отвлекаться на нижнюю половину, а разглядывать окна – то впечатление улучшается, но сейчас провернуть этот финт затруднительно из-за деревьев и реставрации.




Сама церковь была возведена в честь счастливого спасения императора Франца-Иосифа от покушения. Дальше показания свидетелей разнятся. В нашем путеводителе сказано, что в императора стреляли, и пуля отскочила от пуговицы. В других источниках – что на императора бросились с ножом, но поскольку тот постоянно носил мундиры с высоким воротом, а ткань была жесткой, это спасло ему жизнь. Брат императора, Фердинанд Максимилиан, обратился к народу, и благодарные бюргеры в знак своей любви к Габсбурской империи собрали деньги на постройку. Собственно, церковь являлась своеобразным «вотивным даром».
Говорят, что в начале ее хотели построить возле Бельведера, но отказались от идеи из-за отдаленности расположения. Говорят, внутри есть четырехметровая свечка, которая будет гореть 100 лет, если ее зажечь. Говорят, что с ночной подсветкой она напоминает нечто космическое. но подтвердить я могу лишь одно – на фотографиях она выглядит лучше, чем в жизни.

P.S.
Стоит она в парке, наводненном дивными скульптурами. Особенно меня поразил каменный стол, окруженный каменными стульями с прямыми спинками. Поставлено сие было в честь присоединения к еврозоне ряда восточно-европейских стран. Если эти страны ощущают себя в евросоюзе, как человек на этих стульях – наверное, не так же плохо, что мы туда еще не дошли.


Фонтан «брачующихся Габсбургов».

Впечатленная Габсбурским барокко я в последний день прямо жаждала увидеть этот фонтан, представляя, что он станет кульминацией всей поездки. Где-то в середине маршрута по «малым достопримечательностям» выяснилось, что книжки надо не только читать, но еще и думать в процессе. Какой кульбит проделало мое восприятие, я не знаю, но то, что я называла «брачующимися Габсбургами» оказалось на деле фонтаном Обручение девы Марии. Мария и Иосиф в стиле позднего барокко играют в ладушки. Степень пафосности уменьшилась соответственно, и в результате мы получили просто миленький фонтан в самом худшем понимании этого слова.



Возможно, если бы сохранился вариант, сделанный фон Эрлахом (архитектором, достраивавшим Карлскирхе), нам бы и обломилось что-нибудь впечатляющее. Но первый деревянный столб не выдержал испытаний временем.
«Столб» здесь не речевой оборот. Этот фонтан действительно начинал столбом. В 1702 г. после отбытия своего сын Иосифа на осаду крепости в Ландау, император Леопольд I (см. чумная колонна) дал обещание в случае возвращение сына пожертвовать денег на фонтан с религиозным сюжетом. Сын вернулся, Леопольд не дал ни копейки, и только после смерти императора сыновья решили пожертвовать значительную сумму денег. На эти деньги в 1706 г. открыли столб, посвященный деве Марии и Иосифу. К 1732 году столб сгнил, и только после этого отгрохали фонтан, который и сейчас радует часть туристов своим видом посреди площади.

@темы: Впечатления, Путешествия

---

13.05.2012 в 22:28

Пишет  kurufin_the_crafty:

Австрийские путешествия: в гостях у Гайдна
Немного о домах-музеях как таковых. – Тихий домик, или как хорошо быть вдовцом. – Кто, кто в теремочке живет. – «Сотворение» и другие. – Стариковские игрушки. – Метаморфозы государственного гимна, или Deutschland, Deutschland über alles. – Недописанное и ненаписанное. – Папа Гайдн и говорящий попугай. – Дело об украденной голове (почти по Булгакову).

Немного о домах-музеях как таковых.

Не скажу за всю Одессу, но в Австрии композиторские дома-музеи - это не жилье. В смысле, здесь вам не покажут, как в доме-музее Ленина, "а на этой лежанке Ильич спал", "а под этой лампой собрание сочинений сочинял", "а вот этим молоком подпольную переписку писал". Из оригинальной композиторской обстановки почти ничего не сохранилось (то бишь, никаких кроваток маленького Моцарта). Остались только сами квартиры/дома, рукописи партитур, иногда - личные музыкальные инструменты, в редких случаях - какие-нибудь безделушки. Оставшееся в доме пространство, само собой, приходится чем-то заполнять.

В Австрии его заполняют стендами, наглядными пособиями, и... как бы это выразиться... концептуальными инсталляциями. В удачных случаях эти инсталляции красивы, интересны и из них можно вынести много любопытной информации. В неудачных - ты долго пялишься на них, пытаясь сообразить, что это такое и за каким дьяволом оно здесь стоит. По совокупности удачных и неудачных пособий/инстялляций определяешь качество музея.

В этом смысле дом-музей Гайдна оставил по себе самые приятные воспоминания. :-)))

Сам музейчик находится в стороне от всех достопримечательностей: потому что на старости лет Гайдн не хотел жить в городе, а хотел жить в предместье. Теперь-то это, конечно, город: четыре остановки на метро от Штефанплац, а тогда тут были поля, сады и домики - на значительном расстоянии друг от друга. :-))) Тишина и покой, в общем.

Улочка узенькая (называется, как и положено, Гайднгассе), домик небольшой, двухэтажный, навскидку - комнат на шесть-восемь. Заходим. Посетителей нет. В предбанничке скучает симпатичная тетка-кассирша. При виде нас она оживляется - похоже, музей и впрямь не слишком посещаемый. "Are you musicians?". Нет, не musicians. Уж во всяком случае, не professional. Тетка с веселым изумлением смотрит на нас, припершихся черт знает из какой дали и даже не ради профессиональных нужд, выдает аудиогид на английском и показывает, откуда начинать осмотр.

Ну все, можно идти знакомиться с повседневной жизнью Гайдна.

Тихий домик, или как хорошо быть вдовцом.

(Картинка не кликабельная, потому что не наша.
Какого-то дьявола не догадались сфотографировать домик снаружи).

Этот домик в Гумпердорфе Гайдн купил себе еще 1797 году - на деньги, заработанные во время поездок в Англию. Тихое место, природа, дворик с садиком - чего еще пожилому человеку надо? Но поселиться сразу не получилось: домик оккупировала жена.

Супружеская жизнь у них была из тех, что даются не иначе как в наказание за грехи, поэтому Гайдн благоразумно предпочел ретироваться подальше. Снова пристроился на работу к князьям Эстергази и все лето проводил "на вахте" в их поместье, а остальное время - в маленькой квартирке в Вене. Квартирка, если я не ошибаюсь, не сохранилась, но зато у нее явно было одно несомненное достоинство: от домика, где заседала жена, она находилась ОЧЕНЬ ДАЛЕКО. Даже сегодня от исторического центра сюда надо проехать несколько остановок на метро, а тогда приходилось либо раскошеливаться на извозчика, либо долго и нудно тащиться пешком. Так что от излишних контактов с супругой Гайдн был застрахован. :-))

Сама же супруга, Мария Анна Гайдн, даром, что была на три года старше мужа, лелеяла честолюбивую мечту его пережить. И даже называла домик в Гумпендорфе своей "вдовьей резиденцией". Но не выгорело: в 1800 году Мария Анна умерла, так что Гайдн смог наконец-то переехать в свой домик и зажить по-человечески.

Кто, кто в теремочке живет.

На первом этаже музея висят раскрашенные стенды, объясняющие, "who is who in the Haydn-Haus". В принципе, все население домика разделялось на две категории: сам Гайдн и слуги. Слуги своего хозяина любили (в дошедших до нас воспоминаниях они называют его не иначе как "наш добрый папа Гайдн" ), так что остаток жизни старый композитор провел в мире, довольстве и комфорте.

Теперь займемся теми, кто этот комфорт обеспечивал - они тоже интересны.

1. "Моя честная и преданная кухарка Анна Кремнитцер".

Собственно, единственная из всего персонала, кто постоянно жил в доме (остальные были приходящие). В своем завещании Гайдн оставил ей 6 000 тысяч гульденов (тогдашний гульден обычно равнялся примерно 25 современным евро, но в те годы его реальная стоимость была немного меньше - из-за инфляции), из чего мы можем заключить, что кухаркой Анна была очень хорошей. :-)))

Кроме того, Анна получила по завещанию "постельное белье из своей комнаты, две простыни (или два куска полотна - тут непонятно, о чем идет речь: и в английском и в немецком это синонимы), четыре стула, стол, комод, карманные часы, зеркало, изображение Девы Марии, кусочек Святого Креста, утюг, глиняную посуду, равно как и мелкую кухонную утварь, а также 200 гульденов, которые я ей должен".

2. Иоганн Эльсслер, слуга и переписчик нот.

Тоже получил от Гайдна 6 000 гульденов, а также "мой камзол с жилетом, пару панталон, плащ и шляпу". Не удивляйтесь этому секонд-хенду: по тому времени одежда стоила немало, а хорошая одежда - тем более. Остальные гайдновские шмотки впоследствии ушли с аукциона за неслабые деньги, так что завещать предметы личного гардероба верному слуге было вполне логично.

А вот и остальные слуги:

Все они получили по завещанию небольшую, но ежегодную пенсию - включая "вдову и детей покойного садовника Михаэля".

Ну и, собственно, само завещание:

Желающие могут увеличить картинку и попробовать что-нибудь разобрать. :-)))

Но помимо слуг домик Гайдна кишел еще и гостями. Когда поднимаешься на второй этаж, тебя сразу на лестнице встречает надпись-цитата: "Я часто принимаю гостей. Йозеф Гайдн, 1806".

Получается сразу как-то необычайно мило: будто сам хозяин стоит на лестнице и тебя приветствует. :-))) Топаешь по лестнице и смотришь по сторонам: кто еще сюда приходил.

Приходили: молодой Бетховен (в качестве ученика), Готфрид ван Свитен - меценат и либреттист "Сотворения" и "Времен года", младший братец - Михаэль Гайдн (этот достоин отдельного рассказа, потом как-нибудь напишу), Клементи, Керубини, вдова Моцарта Констанца и их младший сын Франц Ксавер, а также прочие личности:

На втором этаже сразу слева - спальня Гайдна. Прислонившись к подоконнику, спит охранник - изредка открывая один глаз и тыкая пальцем в айфон. Из всей оригинальной обстановке в спальне осталось только гайдновское фортепиано. Еще на стенах развешаны в рамочках темы из произведений - в частности, из "Десяти заповедей". Так было заведено еще при самом Гайдне, и работники музея этот обычай восстановили.

"Сотворение" и другие.

В следующей комнате - рукописи партитур. В основном, оратории: "Сотворение мира" и "Времена года". Стенд с текстом ехидно повествует о том, как Гайдн воевал с либреттистом - ван Свитеном. Стихотворец из ван Свитена был глубоко так себе, что не укрылось и от других современников. В частности, после премьеры "Времен года" агент издательства Гризингер не преминул высказаться: "Гайдн обладает философским камнем, умеющим превращать дерьмо в золото".

Автограф первой части "Сотворения" и объявление о премьере.

Кстати, в отличие от большинства музеев, в здешнем аудиогиде на музыкальные сэпмлы не скупятся. Если уж дают фрагмент из оратории - то не тридцать секунд, а целую часть. К стенду с "Сотворением", например, прилагался полностью "Хаос" с Арнонкуром. Там очень хороший хор, но мне больше нравится караяновская запись - драматичнее:


Listen or download Die Vorstellung des Chaos for free on Prostopleer

Ну, вот еще поставлю в придачу восход солнца из того же "Сотворения". В аудиогиде его не было, но все равно, это мой самый любимый фрагмент. :-)))



Listen or download In vollem Glanze steiget Jetzt for free on Prostopleer

А это "Missa in Tempore belli", переписанная переписчиком - в том виде, в каком ее получил дирижер на премьере.

Стариковские игрушки.

Под старость Гайдн стал популярным композитором (ну наконец-то хоть кого-то признали при жизни!). Тут же, на втором этаже хранится коллекция медалей от разнообразных европейских музыкальных обществ - полученных, в основном, за "Сотворение". Сам Гайдн к этим медалькам относился с юмором, но тем не менее гордился и всегда показывал гостям, прибавляя: "Это мои стариковские игрушки".

Метаморфозы государственного гимна, или Deutschland, Deutschland über alles.

Вернемся на минутку на первый этаж. Там лежит партитура печально знаменитого гимна "Боже, храни императора Франца" - габсбургского ответа британскому "God Save the King". Знаменит он, в общем-то, не своей первоначальной версией, а тем что из него вышло в ХХ веке.

Однако по порядку. Гимн Гайдн написал, само собой, "по заказу свыше", и музыковеды до сих пор ругаются, заимствовал ли композитор для этого гимна тему из какой-нибудь народной песни или это потом мотив гимна перекочевал в народное творчество. Кстати, оба предположения равновероятны.

Поначалу гимн так и назывался: "Боже, храни императора Франца". Вот он - в крайне бравурном исполнении:



Но потом император поменялся, и текст, конечно, тоже пришлось менять - на "Благословен будь Австрии великий сын, наш император Фердинанд". Фердинанд, конечно, тоже был не вечен, и после его смерти наученные горьким опытом виршеплеты состряпали новый экономичный вариант - без упоминания имени (чтоб потом по десять раз не переделывать). Получилось: "Боже, храни, Боже, защити, нашего императора и нашу страну". Но старались они зря: через полвека Габсбурги кончились, и пришлось придумывать "республиканский" вариант: "Будь бесконечно благословенна прекрасная родная земля". В этом виде гимн дожил до аншлюсса, а потом...

Нет, не потом. Раньше. Еще в середине 19 века гайдновскую мелодию прихватизировала соседняя Германия. И получилось из нее - что? Правильно. "Deutschland, Deutschland über alles".



Если бы бедный старый папа Гайдн знал, какие уроды через полтора века после его смерти будут петь этот мотив (и при каких обстоятельствах!), он сгорел бы со стыда. Но он, к счастью, об этом не знал. А вообще, сам Гайдн этот гимн очень любил и часто его наигрывал, сидя у себя дома. Собственно, "Император Франц" и был последней вещью, которую Гайдн успел сыграть перед своей смертью.

...А мотивчик все-таки не пропал. После 1952 года ФРГ снова начала использовать его в качестве национального гимна - правда, поначалу стыдливо, без слов. В современной Германии гимн исполняется со словами - но только начиная с третьей строфы: "Единство, право и свобода для немецкой Отчизны".

P.S. Честно говоря, на протяжении последних двухсот лет гайдновский гимн заимствовали все, кому не лень. Этот же мотив использовался в английских сборниках религиозных гимнов (с соответствующими текстовками), он же по сей день является гимнои нескольких штатовских университетов. Популярная мелодия, ничего не скажешь!..

Недописанное и ненаписанное.

На втором этаже, в комнате, где умер Гайдн, висит стенд с перечнем вещей, которые Гайдн так никогда и не написал. Эти тексты ему предлагались, он обсуждал их с издателями, но так и не сложилось.

Список ненаписанного:

1. Оратория "Судный день". (Вот чего мне больше всего жалко - какая вещь должна была получиться на такой сюжет!).
2. Некая "трагикомическая пьеса" авторства ван Свитена. С талантами ван Свитена мы уже знакомы, так что неудивительно, что "трагикомическая пьеса" так в дело и не пошла.
3. Кантата "Полигимния".

В этом же зале хранится черновик последнего гайдновского струнного квартета и визитная карточка, которую Гайдн заказал себе в последние годы жизни. Посетители к нему приходили часто, и самого его постоянно приглашали в гости, но силы у старика были уже не те, поэтому он в качестве извинения присылал визитную карточку с первыми строчками когда-то написанной им песни: "Все силы покинули меня, я стар и слаб".

Вот эта карточка:



А вот как это поется:



Собственно, в последние годы сил у Гайдна не хватало не только ходить по гостям, но и сочинять музыку. Узнав об этом, нотные издатели сразу же активизировались и начали охотиться за неизданными гайдновскими рукописями, торопясь скупить их по дешевке. "Нужно торопиться получить от 70-летнего Гайдна все, что только можно, иначе после его смерти отечественные и заграничные издательства устроят аукцион его работ, как это вышло с Моцартом" (Гризингер).

Но обобрать старика не получилось. Гайдн недаром был крестьянский сын: цену деньгам он знал и торговаться умел так, что дух захватывало. Тот же Гризингер жаловался: "Старик любит хитрить и, как вы знаете, всегда одерживает верх". Бетховен считал, что старый Гайдн иногда продавал одну и ту же вещь разным издателям, и отзывался о действиях учителя крайне неодобрительно. Это, конечно, его, Бетховена, право, но если это правда, мне лично хочется Гайдну поаплодировать. Все эти издатели годами наживались на композиторах (в частности, на Моцарте) и платили им копейки. Так что если кто-то наконец нанес им ответный удар, то в этом есть некая мировая справедливость! :-)))

Но в конце концов у старого папы Гайдна перестало хватать сил даже на игру на фортепиано. Вот последняя запись сделанная им:

"Сегодня, 1 апреля, я продал свое прекрасное фортепиано за 200 (дукатов)".

Фортепиано, похоже, имелось в виду вот это, стоящее в зале:

"...и 31 мая, ранним утром, в без двадцати минут час наш добрый Папа покинул этот мир - блаженнно и тихо, и присутствовали при этом только мы, слуги..." (Иоганн Эльсслер, 31 мая 1809 года).

Папа Гайдн и говорящий попугай.

После смерти Гайдна начался настоящий ажиотаж: каждому хотелось купить на аукционе хоть что-нибудь, принадлежавшее композитору. Заметим, Гайдн для общества того времени был суперзвездой не меньшей, чем для наших современников Майкл Джексон. Вы же не удивитесь, узнав, что какая-нибудь фигня, принадлежавшая Джексону, была продана с аукциона за немеренные деньги? Вот и с Гайдном происходило то же самое. По свидетельству современников, даже "простой люд" пытался достать хоть что-нибудь гайдновское, "как будто речь шла о мощах святого".

В частности, с аукциона продавался попугай Гайдна. Ему в музее посвящен целый стенд. :-)))

Попугая Гайдн купил в Англии, лет за двадцать до смерти. Летом попугай жил в клетке во внутреннем дворике: ругался с воробьями, подражал звуку флейты и умел говорить: "Папа Гайдн, иди к своему любимому попугайчику!".

Вот музейный видеоэкран, призванный донести до нас, как должен был выглядеть этот замечательный попугай, а вот дворик, где он жил:

С аукциона попугай пошел (вы будете смеяться) под рубрикой "Произведения искусства". :-))) Из аукционной описи: "Большой серый попугай жако... легко способный к обучению... живет до 100 лет... Господин Гайдн купил его за большую сумму 19 лет назад, когда птица еще не была взрослой, и учил его сам".

Начальная цена попугая составляла 100 гульденов. Продали его в конце концов за 1450 (примерно за такую же сумму Гайдн в свое время купил этот самый домик в Гумпендорфе). Купил попугая какой-то генерал, и, надеюсь, попугай был у него счастлив.

Дело об украденной голове (почти по Булгакову)

Посмертная маска Гайдна

Но на этом аукционе истерическая гайдномания не закончилась. Через несколько дней после похорон композитора прямо из могилы украли... голову Гайдна.

Инициатором этого паскудного предприятия был некто Йозеф Карл Розенбаум, бывший секретарь князя Эстергази. Подговорив еще одного такого же засранца, Иоганна Непомука Петера (между прочим, начальника провинциальной тюрьмы Нижней Австрии), Розенбаум вскрыл могилу и отделил голову от тела.

Засранцы увлекались френологией и надеялись исследовать череп Гайдна. Бог их знает, как они его исследовали, но Петер впоследствии объявил, что у Гайдна была полностью развита "музыкальная шишка".

Шишка шишкой, но самое противное в этом деле то, что Розенбаум Гайдна хорошо знал. И даже был ему обязан. Именно Гайдн в свое время уговорил князя Эстергази дать разрешение на брак Розенбаума с певицей Терезой Гассман, певшей в княжеском театре. Старый князь был принципиальным противников браков между своими служащими, так что Гайдну пришлось сильно постараться.

Через одиннадцать лет князь Николаус Эстергази решил перевезти останки Гайдна в своей имение Айзенштадт, где Гайдн проработал большую часть своей жизни. Вот тут-то и обнаружилась пропажа. Князь взбесился и, каким-то образом (лично для меня абсолютно непонятным) вычислив виновников, призвал их к ответу. Обоим засранцам пришлось признаться, но все-таки они ухитрились череп Гайдна припрятать, а князю подсунули какой-то другой череп. Князь по образованию был далеко не антрополог и в черепах не разбирался, поэтому дело улеглось. До поры до времени.

Умирая, Розенбаум завещал череп Гайдна подельнику - с тем, чтобы подельник, в свою очередь, завещал его Обществу друзей музыки. Туда-то многострадальный череп в конце концов и попал.

В 30 годах ХХ века князь Пауль Эстергази, потомок Николауса, построил для останков Гайдна шикарный склеп в айзенштадтской Бергкирхе. И, понятное дело, начал выторговывать у Общества настоящий череп, чтобы останки наконец воссоединились. Но тут в Австрии начались разнообразные политические события, так что окончательное воссоединение состоялось только после войны - в 1954 году.

Кстати, старый (чужой) череп из гроба решили не убирать. Так что теперь в могиле Гайдна покоится два черепа.

Согласитесь, только на такой абсурдной ноте и могла закончиться эта безумная история. :-))

@темы: Путешествия

---

Да, я же забыла и не похвасталась.

Может быть потом я выплесну целый океан эмоций, которые украшу белыми барашками эпитетов и расцвечу десятком оттенков восторгов и т.д. и т.п.. Но пока я скажу только. что в Вене можно купить за 10 евро сокровища, которые, во-первых, в принципе не достать в моей стране, а, во-вторых, никогда не получить их за деньги равные стоимости двух магнитиков с надписью "В Австрии нет кенгуру".

 

 

Это не формат А4. И единственная причина, по которой я не купила больше книжек, кроется вовсе не в отсутствии денег. Больше я просто была не в состоянии унести.

@темы: Я

---

Вена: Барокко и Габсбурги.

Небольшое вступление: я всегда начинаю с самого неприятного.

Небольшое вступление номер два: не все барокко одинаково полезно.

 

 

Когда попадаешь в Вену с экскурсией-однодневкой и тебя водят по Хофбургу, Грабену, показывая "самые впечатляющие достопримечательности", начинаешь ощущать себя, условно говоря, каким-нибудь мелопоместным обнищавшим дворянчиком, которого пригласили в дом губернатора. Он куда знатнее, в разы богаче и с охотой это демонстрирует. А ты бродишь по залам громадного дворца и все никак не можешь продышаться от количества золота вокруг. В глубине души, правда, после осмотра очередной достопримечательности ты с некоторым злорадством отмечаешь, что деньги + знатность не всегда равно вкус.

 

Прошу любить и жаловать. Экспонат номер один. Карлскирхе (1737) посвящена чумному святому Карлу Борромею, строилась для императора Карла VI. У собора св. Петра свистнули идею с куполами, затем свистнули замысел колонн "по подобию Трояновых" и в результате родился "один", цитируя одновременно и гида, и путеводитель, "из самых впечатляющих соборов Вены". Он действительно впечатляет: концентрацию такого количества пафоса во внешнем оформлении собора редко где встретишь.

 

 

Экспонат номер два.

Старая знакомая чумная колонна. Не стану говорить, что она здорово напоминает издалека при плохом зрении.

 

 

Поставлена в 1683 году императором Леопольдом I. "Вот идет император Леопольд и дождь капает ему прямо в рот", - говорили ехидные венцы. И понятно почему, не так ли?

 

 

Во время второго визита в Вену, я разглядела не только облачка и амурчиков, но и колонну, на которую их налепили. Однако честно скажу, менее уродливой она от этого не стала. Если какой-то посыл эта колонна и несет, так это, цитируя kurufin_the_crafty "Избави, Бог, нас от чумы, а то поставим вторую такую же". Впрочем, если в 18 веке венцам и было свойственно ехидство, Габсбурги были им свойственны в куда большей степени. В честь избавления от следующей чумы 1713 года они поставили не вторую колонну, а уже упоминавшуюся Карлскирхе.

 

 

Переходим к Шенбрунну. В этом "Sisi's castle" как поэтично назвал его попавшийся по дороге англичанин, есть музей карет, где и обнаружился экспонат номер три.

Внутренне подготовленные уже случившимися с нами образчиками архитектуры и представлениями о Габсбургах, мы предвкушали знакомство с коронационной каретой. Чего мы не могли знать, так это того, что при одном взгляде на нее, нас банально согнет от хохота прямо посреди зала под удивленным взглядом смотрительницы..

 

 

Фотографировать было запрещено, поэтому фото пришлось потырить из интернета. Увы, оно не отображает и десятой доли впечатления. Это не изящная каретка, куда для красоты и шика впрягают восемь лошадок. Это - четырехтонная громадина, с колесами мне по грудь, в которую взбираться надо только по лестничке, иначе в саму карету просто не запрыгнуть. И весь этот впечатляющий масштаб по самую верхушку украшен золотыми завитушками и листиками, привзванными демонстрировать имерский размах. Это даже не китч. Это экстракитч такой степени, что слово "безвкусица" просто неприменимо.

 

 

Напротив стоит такая же, только черная. Эта была предназначена для похоронных процессий.

 

Когда в музее оружия я наткнулась на экспонат номер четыре моей коллекции, я даже не сомневалась - здесь замешаны Габсбурги.

 

 

Таки да. Это подарок императора Максимилиана Генриху Валуа по случаю коронации в качестве короля польского.

 

 

И, немного забираясь на чужую территорию, но раз сказано "позднее барокко", я не могу пройти мимо. Зальцбург. Аптека. Улица. Фонарь. Собор. Площадь. Фонтан.. Вины Габсбургов в нем нет, но это ему не помогает. Издали при плохом зрении здорово напоминает стог сена.

 

 

 

@темы: Впечатления, Путешествия

---

Вернулась из своего трехнедельного отпуска, последние дни которого как раз в Вене и проводила.

В Вене мы почти прижились. Зальцбургом успели очароваться. Было жарко и дождливо, пасмурно и солнечно. Были клабища, много церквей, еще больше музыки и даже замок.

Еще было барокко и Габсбурги, Габсбурги и барокко - но этой стороне своеобразия Вены я надеюсь посвятить отдельный пост.

 

 

 

 

@темы: Путешествия

---

Я в отпуске. Уехала в Вену на неделю.

Всем хороших праздников и нужных результатов

---

Будапешт

Рыбацкий бастион и коронационный собор святого Матиаша.
Вечерняя подсветка их только портит, превращая всего лишь в элемент декора набережной. Но под синим небом и ярким-ярким солнцем это белое совершенство окружает со всех сторон, возвышается и демонстирует себя во всем своем великолепии. Оно не подавляет, нет. Ему нет до тебя дела. Наверное так человек чувствовал бы себя в эльфийском городе. Вокруг так красиво, что не чувствуешь даже восхищения, настолько красота чужеродна, соразмерна и изысканна.
Положение спасает традиционно безвкусная чумная колонна рядом.







Если Прага похожа на сказки Андерсена, то Будапешт - на старого любовника. Он красив, высокомерен, вы встречаетесь очень редко, и ты даже не помнишь, любили ли вы когда-нибудь друг друга.

запись создана: 24.01.2012 в 00:26

@темы: Путешествия

---

04.04.2012 в 19:15

Пишет  kurufin_the_crafty:

Сайт переезжает!
Мой сайт "Европейские имена: значение и происхождение" (kurufin.narod.ru) переезжает на новый хостинг и новый домен. Новый адрес сайта: http://kurufin.ru.

Пожалуйста, измените свои закладки!

Старая версия (kurufin.narod.ru) какое-то время будет находиться в открытом доступе, но обновления будут выкладываться только на новой.

Примечание: в связи с переездом могут возникнуть временные сложности с поиском по сайту - пока google не проиндексирует новую версию. Прошу отнестись с пониманием!

Если вам кажется, что эта новость будет интересна вашим читателям, просьба сделать перепост. Это мне очень поможет.

--
Sincerely yours,
Kurufin the Crafty

P.S.
Сегодня, кстати, день святого Исидора Севильского, покровителя Интернета. Думаю, это удачный день для переезда. :-)))

---

11 Джон Картер - это фильм, где у героя есть мозги, у героини есть мозги, у второстепенных положительных персонажей есть мозги и привлекательный характер, а окружающий мир навевает воспоминание о нежно любимых Звездных войнах, и тем не менее... После "Аватара" это второй фильм, во время которого я довольно часто поглядывала на часы, с тоской ожидая конца сеанса. На мой взгляд трехминутное появление Пьюрфоя в кадре (а играл он, простите, какого-то третьего лебедя справа в пятом ряду) было самым "живым" эпизодом фильма.

Но моей подруге, с которой мы обычно ходим в кино, "Картер" понравился. Правда, она без ума от "Аватара". Так что, похоже, речь идет о категорически разных фломастерах.

Ironclad - сиречь то, что в нашем прокате называется "Железный рыцарь", хотя, видит Бог, не рыцарь это, совсем не рыцарь. Фильм, который продюсировал Джонатан Инглиш, снял Джонатан Инглиш и сценарий к которому тоже написал Джонатан Инглиш. Общее содержание можно прочесть тут.

Заинтересовал меня этот фильм описанием. В том, которое я читала, замок обороняла горстка рыцарей-темпларов (Temрlar - тамплиер). Придя в неописуемый восторг от такой переводческой находки, я просто не смогла пройти мимо. А когда сопоставила слова "найти свою любовь" и "рыцарь-тамплиер" - совсем не смогла. (Монашеский орден, если кто забыл. И даже любовь Бриана де Буагильбера к прекрасной Ребекке, вдохновенно изображенная Вальтером Скоттом, ничего не меняет.).

Итак, начинается фильм, и тут выясняется, что ГГ - действительно тамплиер (который оказался единственным тамплиером, пережившим первые 10 минут фильма) - сопровождает какого-то аббата и дал клятву молчания. Это был неожиданный ход. Понятно, как с клятвой он собирался обретать воинскую славу, но как с ней обретать любовь было непонятно. После убийтсва аббата клятва сама собой растаяла, и немой заговорил.

Из достоинств фильма - его натуралистичность. Грязное средневековье, как оно есть. Из недостатков - его натуралистичность. Врагов рубят с большим энтузиазмом, части тела летят в разные стороны, кровь брызжет вовсю - в общем, неприглядность войны в действии.

Приятным бонусом оказался актер, играющий ГГ. Я помню его по роли Черного принца в "Истории рыцаря". Епископ, который ездил во Францию уговаривать Людовика занять английский трон - здравствуйте, мистер Лайтман. Датский капитан Тибериус (да-да, типично датское имя), который пришел отвоевывать Англию в обмен на слово Папы не крестить Данию - кто-нибудь помнит роскошного предводителя викингов в "13 рыцаре"? И Джейсон Флеминг в роли наемного пса - в лучшем смысле этого слова. Актера, играющего Иоанна, не знаю, но запомнить надо. Тварь в его исполнении вышла украшением фильма.

С историей создатели фильма вывернули изящнейший финт. Замок удалось отстоять - выжил ГГ, лошадь ГГ, его обретенная любовь и оруженосец барона (на самом деле замок взяли после того самого подрыва донжона, который показан в фильме). А все потому, что когда датчане порубили уже всех, и Тибериус дрался, как и подобает настоящему войну, с ГГ один на один в окружении своих людей, под окна замка пришло французское войско во главе с Людовиком и епископом. Датчане тотчас же сбежали. ГГ Тибериуса заколол, и все защитники замка вышли навстречу войску (включая лошадь).

И еще пару слов о героях фильма, которых я упоминала лишь мельком.
О лошади ("В замке оставалось 13 голодный душ и одна лошадь" - удивительно, но в мелочах создатели фильма не соврали. Тамплиерская лошадь должна была погибнуть только в бою, а посему съесть ее голодающим защитникам не удалось. У лошади был тамплиер, а у тамплиера был меч.

Обретенная любовь ГГ - девушка через несколько месяцев осады так решительно стала выказывать ГГ свою благосклонность, что ему один раз даже пришлось сбежать во вражеский лагерь за провизией, чтобы от нее избавиться. Второй раз он уже сбежать не успел. Но вообще ГГ молодец. Он целых 2 минуты экранного времени сопротивлялся любовной сцене (и еще несколько месяцев, которые остались за кадром). Муж обретенной любви очень удачно повесился в конце фильма перед решающим штурмом замка, епископ в самом конце фильма освободил ГГ от клятвы Ордену, и воссоединению влюбленных уже ничего не мешало.

Король Иоанн, кстати, умер от дизентирии в своих скитаниях.

В фильме офигенные пейзажи, неспешная осада замка, и куча уже описанных мной роялей во всех окружающих замок кустах. Но если это вас не пугает - скоротать один вечер под этот фильм вполне получится.

9 Джен Эйр 2011 - выход очередной версии "Джен Эйр" автоматически означает, что она будет рано или поздно посмотрена и разобрана по косточкам. И таки да, я имею что сказать по поводу новой экранизации.
В Дрезденской галерее висит пейзажное полотно тамошнего художника, специализировавшегося на видах Дрездена. На самом деле их там несколько, но это самое длинное, со множеством деталей. Не знаю, можно ли применять слово "эпический" по отношению к пейзажу, но "всеобъемлющий" точно будет к месту. Картина, одним словом. Последнее детище Кэри Фукунаги тоже... картина. Во всех смыслах.
Не знаю, может Фукунагу в детстве манило изобразительное искусство, да не срослось. Может, он теперь реализует свои скрытые таланты к живописи в кино, но расплачиваются за эту тягу к статике зрители.

Другими словами, "Джейн Эйр" 2011 - это пример того, как можно получить в свое распоряжение двух классных актеров и спустить все их усилия в трубу под заунывные звуки скрипки.

Начиналось все довольно хорошо. Настолько хорошо, что в какой-то момент показалось, что экранизация "Джейн Эйр" у нас будет если не идеальная, то весьма близкая к идеальной. Воспоминания Джейн, которые давались короткими отрывочными сценами, меньше чем за полчаса дали полное представление о ее детстве, жизни в приюте, приезде в Торнфилд. С моей точки зрения, великолепный ход. Возможно, лучший, оторый можно было использовать в фильме, а не сериале. Где-то на моменте спасения Рочествера от пожара впору было увериться в недюжинном таланте режиссера. Беда в том, что где-то в этот момент в свой недюжинный талант полностью уверовал Фукунага. И понеслось! Одна сцена сменяла другую, за отъездом следовало возвращение, после него герои быстренько объяснились под деревом, затем так же быстро побежали в церковь, стремясь успеть, вероятно, за хронометром, отсчитывающим время, которое было отпущено на фильм. Потом последовала душераздирающая - но, конечно же, короткая - сцена расставания, Джейн сказала: "Господи, помоги мне" и сбежала через окно второго этажа.

Все эти деятельные метания проходили на фоне пейзажей и строений. Пейзажи были бескрайни и унылы, строения велики и пустынны, скрипка за кадром жаловалась на судьбу, и все вместе воссоздавало дух эпохи. Со стороны это напоминало терзания юного клипмейкера, который нарезав ударных сцен под сильные доли музыки, понятия не имел, что делать с проигрышами и, махнув рукой, стал ставить под них общие планы. Я понимаю, почему критики так много говорили про дух эпохи. За этими эпическими пейзажами просто невозможно было рассмотреть людей.

О хорошем.
Актеры изумительны.
Фассбендер хорош, Васиковска чудесна. Перед Васиковской надо вставать на колени за сцену объяснения, перед Фассбендером за сцену расставания.

А потом надо просто вставать на колени и просить у Господа смирения, чтобы обуздать желание приложить Фукунагу чем-нибудь тяжелым. Фассбендер всю душу вывернул из своего героя и зрителя. Но вместо того, чтобы переживать катарсис после объяснения Рочестера, зритель вынужден наблюдать за побегом Джейн. В результате эмоции комкаются и нивелируются до нуля, и вид плачущей Джейн на фоне очередного пейзажа не трогает никаких душевных струн, потому что душа в полном недоумении больше всего хочет кричать оператору: "Верни камеру на прежнее место, придурок!".

Отдельное "спасибо" следует сказать переводчику. Сместить акценты в половине диалогов - это надо уметь.

"Mr. Rochester, I've had no wages. - Мистер Рочестер, вы должны мне жалованье", - объявляет Джейн Рочестеру примерно тем же образом, которым в офисе говорят: "Дайте мне денег, шеф".

Но сцена расставания переводчику особенно "удалась".
"Что бы я ни делал, я не могу вырваться к тебе из этой клетки" - вещает Рочестер нечто странное, оставляя зрителя додумывать клетку общественных условностей и недоумевать, какого хрена он при этом держится за шею Джейн.
"Cage" здесь, прежде всего, телесная оболочка, между прочим. Тогда и фраза про "сломать" обретает смысл. Но нет, переводчика даже "spirit" , прозвучавший минутой ранее, ни на какие мысли не наталкивает. Его не наталкивает ни на какие мысли даже явное перекликание со сценой объяснения, когда Джейн говорила про "дух, которые обращается к духу". В результате у нас есть "клетка" и хромающая логика разговора.
Про кучу мелких нестыковок я уже не говорю.

Дубляж, кстати, 50 на 50. С Джейн попали полностью. С мисс Ингерм не попали вообще - офисная стерва в салоне 19 века. У дублера Фассбендера есть гнусная привычка впадать в пафос. Но тут не тот случай, когда я скажу: "смотрите оригинал и вам насступит аудиальное счастье". Я очень люблю Фасбендера, как актера. Он поразительно играет телом, лицом и, особенно, глазами. Больше скажу - последний актер, от которого меня так торкнуло при первой встрече на экране, был Рассел Кроу в каком-то лохматом году. Но игра Майкла голосом в этом фильме меня разочаровала. Да, повторюсь, сцена расставания для меня сыграна идеально - все, что было до нее я бы, скорее, отнесла в разряд "не слишком выразительно". *пожимает плечами* Я - долбанный аудиал, для меня это важно. Тут бы спас хороший дублер, но хорошего дублера нам не перепало.

Подводя итоги: дайте фильму еще полтора часа экранного времени, проследите, чтобы Фукунага спустил его на людей, а не на пейзажи, добавьте в саундтрек мелодий и убедите композитора, что сцены радости не сопровождаются плачущим скрипичным психоделом - и у вас будет сбалансированная Джейн Эйр, близкая к идеальной.
А так, как есть - полный режиссерский провал при практически полностью соотвествующих Джейн и Рочестере.
Фанаты актеров - смотреть.
Фанаты "Джейн Эйр" - не смотреть.

8. Уимблдон - сразу оговорюсь, я люблю теннис. И я очень люблю историю Штеффи Граф и Андре Агасси. Потом, правда, выяснилось, что фильм не имеет к ней никакого отношения, но читала-то я о нем на нашем сайте. А на нашем сайте было написано про "звезду мирового тенниса, которая опустилась на 119 место, а потом встретила успешную теннисистку".
В фильме есть потрясающая героиня Кирстен Данст. У нее почти лишенная плавности угловатая фигура, резкие энергичные движения и сильный цельный характер настоящей победительницы. Герой Пола Беттани не менее потрясающ. С первого взгляда - типичный мягкотелый неудачник (а в спорте любой, кто не сумел покорить вершину рискует хоть раз, но услышать в свой адрес подобное определение). Младший брат не верит в него уже, родители верят в него еще , но даже их вера так стара и безнадежна, что кажется мертвой не только герою Беттани, но и им самим. А если приглядется - настоящий мужчина, которому просто не хватало настоящей, нет, - его - женщины, чтобы потянуться и достать с неба луну.
Вообще, каст прекрасный. Роль младшего брата, кстати, играет Макэвой. Этот потешный засранец добавляет фильму задорного обаяния в той же мере, в какой Сэм Нил добавляет ему неброского шарма.

7. Особо опасен - клип длинной в полтора часа. Из достоинств - прекрасная Анджелина Джоли. Ее красота у меня ассоциируется с красотой распустившейся голладнской розы. А на розы можно спокойно любоваться и в саду, и в магазине, и в вазе, и на могиле хорошего вкуса. ГГ - серая посредственность, которого не замечают школьные принцессы. Потом у него обнаруживаются скрытые силы, он ими овладевает, и все равно остается серой посредственностью. Еще один несомненный плюс фильма - отсутствие романтической линии. Простите, там влюбляться не во что, несмотря на торс ГГ, который должен был олицетворять его мужественность и сексуальность.
А в целом боевичок вышел вполне смотрибельным. После того, как на работе тебя трахают в мозг несколько часов подряд, красивая картинка и динамика - это все, что нужно, чтобы пережить вечер.

6. Красная шапочка 2011 - *мрачно* 30 минут посмотрела, один час просмотрела. Лилейная ГГ с белым челом и алыми губами, лесник, который явно забежал из "Сумерек", пейзажи как нарезка из фентазийных нарисованных картинок - такие же яркие и неестественные, и красный плащ, ах, простите красная накидка, которая выгодно смотрится на белом снегу. Если сумеете преодолеть все вышеописанные прелести, в середине фильма вас ждет детективный сюжет. Но даже волк-оборотень и его жертвы не сделали это фильмом-ужасов вроде того, которым была "Белоснежка" с Сигурни Уивер. Этот же фильм только для любителей Беллы.

5. Пастырь - вы любите стильную постапоклиптику? Тогда мы идем к вам Сюжет прост до безобразия: пастырь (что-то типа тамошнего джедая, который профессионально борется с вампирьем) идет спасать свою племянницу, которую данное вампирье и похитило. Не слишком оригинально, не так ли? Но Борхес вообще говорил, что существует лишь четыре оригинальных сюжета, нам ли упрекать режиссеров в повторении? У фильма есть масса недостатков, если подходить к нему вдумчиво и серьезно, самый главный из которых логика в тамошнем мироустройстве. Но мироустройство меня, например, обычно мало интересует, поэтому скажу о достоинствах.
Первое - это стиль: постапокалиптика пропитанная духом вестернов, герои в летящих плащах и коже и красота смертоубийства, как она есть.
Второе - фон: покалеченное церковью общество, теряющее душу в вечном страхе, который давно уже стал частью существования, ибо: "To go against the Church means to go against God".
Третье - в общем и целом, герои удались. Могло быть лучше, могло быть хуже, но, в конце концов, меня устроил там даже Шериф - молодой пацан, смазливый голливудской красотой. Из-за него многие были недовольны: мол, много заявленных умений, ни одно не реализовалось во время битвы с вампирьем. Зато для меня это повод сказать "спасибо" режиссеру. В кои-то веки, хорошо подготовленный по людским меркам пацан без сверхспособностей чисто по-человечески пугался и лажал, когда впервые в жизни столкнулся в драке со зверьем, которое быстре и сильнее его в несколько раз. Приятное разнообразие и, честно надо признать, не самый стандартный ход.
Ну, и четвертое - тут вампирье, наконец, не прилизанные гламурные кисы, бледной кожей и пламенным взором младых дев штабелями покоряющие. Обычное отвратительное зверье, для которого человек есть пища.
Короче, любителям жанра, как такового, смотреть обязательно. Точно не уснете. Остальным вряд ли придется по вкусу

4. Конфуций - фильм про жизнь и совсем чуть-чуть про смерть великого Конфуция. На этом, признаться, меня муза покинула, потому что какой бы китайский масштабный фильм я не смотрела, все всегда сводится буквально к трем определениям: эпично, эстетически прекрасно, кошмарные ляпы в переводе. Кстати, по поводу последнего. В очередной раз поразилась тому, как красиво китайцы умеют снимать массовые убийства людей во время сражений. Голливуд или Европа сняли бы, чтобы впечатление произвести пострашней, а тут нам показывают не ужас смерти, а красоту замысла, который обрекает на смерть. Что-то в этом есть. К недостаткам я бы отнесла излишне четко прописанное крещендо драматизма. Графически это выглядит примерно так - успех, изгнание, скитания, СТРАДАНИЯ, возвращение домой. И обрывок красивой нити, вплетенной посередине полотна - она оказалась на миллиметр длиннее чем следует Больше спойлерить не буду
Смотреть всем, кому нравятся эпические китайские фильмы. Для любителей экшена однозначно не пойдет. Для любителей политических интриг - их здесь будет слишком мало.
А меня ждет 1066 и короли Средиземья, представьте себе. Знающие английский вспоминайте английскую географию. ">

3. Барбаросса - если в зоне вашей досягаемости есть ребенок, которому завтра надо на урок истории, а он даже учебник не открывал, посадите его смотреть данный фильм. Завтра он довольно бодро расскажет, что Барбаросса был императором, воевал с Италией, у него была жена, и, в конце концов, он умер. Я сомневаюсь, что этого хватит на четверку, но снисходительный учитель троечку должен поставить. Главное, чтобы ребенок не увлекся и не сказал, что на самом деле Барбароссу зовут Рутгер Хауэр.
Основное достоинство фильма на самом деле. Я имею в виду Хауэра. Все остальное набор обеденный обыкновенный. Есть Барбаросса (я так и не поняла, почему назвали фильм его именем, если главгерою-борцу освободителю экранного времени досталось в два раза больше), главгерой, девушка главгероя (Замурзанное создание с экстрасенсорными способностями. Не оценила. Но образ "красивая чумазая дикарка с грязными волосами" не входит в число моих любимых), главзлодей, жена Барбароссы (красота почти картинная черные брови - белая кожа - алые губы), а также родственники, смерть родственников, две несчастных любви и самоубийство).
Еще есть война, война, война и столь любимый пафосный момент сбора войск главгероем для борьбы с ненавистным окупантом. Я думаю, все его видели не раз: мчится ГГ по городам и селам и бросает клич о борьбе за свободу, заходит в тюрьмы- за ним идут люди, заходит на тайную встречу аристократов - за ним идут люди, даже на уборку урожая заехал - и то за ним люди пошли. И в результате мчится герой по лесам назад, а за ним толпа из собранных оборванцев едет. Числом штук двадцать сражаться с бесчисленными ордами императора.
Потом, в момент перелома Главный Битвы, их окажется чудесный образом намного больше, но это уже мелочи.
Рекомендация: не стоить тратить свое время, если только у вас завтра не урок истории.

2. 1814 - главные действующие лица: Пушкин, Данзас, Кюхельбекер, Горчаков, Дельвиг, Пущин. Возраст от 15 до 18 лет. Третий год обучения в Царскосельском лицее. Бытовое жизнеописание, проблемы, которые могут волновать юношей этого возраста: стихи, девицы, борьба за справедливость, портвейн в подсобке у сторожа. "> И все бы ничего, но по воле сценаристов периодически в фильме появляется убивец. Вместе с убивцем в фильме появляется полицейский с расследованием, и его вмешательство в сюжет кажется таким же чужеродным и ненужным, как и трупы в разных местах парка. В конце концов, именно наши юноши разоблачают убивца, но происходит это случайно, в основном, потому что фильм пора было заканчивать.
Смотреть можно, старательно игнорируя всю детективную линию.

1. Битва титанов - тем, кто с ходу может назвать имя деда и матери Персея, ходить на фильм не советую. Вместо того, чтобы получать удовольствие от зрелища будете два часа страдать от того, как американцы изнасиловали греческие мифы. Им не впервой, их не смущает, а вам испортит настроение. Из больших плюсов, на мой взгляд, нестандартные лица персонажей. За исключением ГГ и будущей возлюбленной ГГ (ака Ио - знатоки мифов, я вас уже предупредила ">), конечно. ГГ как всегда красив и брутален голливудской красотой и брутальностью. Из больших минус - Главная Идея фильма, которую нам местодично вбивают в глотку на протяжении всего экранного времени и которая заканчивается грандиозным пшиком в конце.
В общем и целом я провела очень хорошие два часа и настоятельно рекомендую, потому как один из лучших американских образчиков жанра.
ЗЫ
А еще там боги в скафандрах. ">

запись создана: 12.04.2010 в 00:33

@темы: фильмы

---

Это называется пару недель назад у меня появилось время )

Пути человеческие

На заявку: Т08-28 Эрик. Потерять память и способности, стать министром образования США.

Матчастное предупреждение: до начала 1980-х в Америке не было Министерства образования. Был Офис образования и здравоохранения. Министерского уровня он не имел.

Саммари: 1)В конце концов, все устроилось к наилучшей выгоде для нас обоих. Ты получил мир без Магнето, я получила Эрика Леншерра. Эрик Леншерр, правда, потерял себя, но кого это волнует, если каждый из нас добился своей цели
2) Не все действия являются тем, чем кажутся.


ЧАСТЬ I

Дурную репутацию Эрик Леншерр заработал себе сразу после того, как заявил в прессе, что детей он не любит, поэтому носиться с ними не собирается, а собирается заставить их, наконец, учиться, чтобы через пару десятков лет они не превратились в идиотов и не привели страну ко второму энергетическому кризису. Все обозреватели мигом заметили, что наиболее вероятный кандидат на должность главы Офиса образования совершенно ясно дал понять, кем именно он считает тех, кто привел Америку к первому.

В другое время такие заявления похоронили бы карьеру любого политика, но после экономического спада и уотергейтского скандала общество жаждало жестких решений и твердой руки. Неудивительно, что субъект с кривой улыбкой и холодными глазами пришелся им по душе. Демократическая партия, правда, была в ужасе, некоторые даже подумывали о публичном словесном линчевании. К счастью для Леншерра республиканцы успели с линчеванием раньше, и Картер, всерьез рассчитывающий на пост президента после Никсона, мгновенно решил оказать Леншерру поддержку. Уж больно удобно было на все выпады политических противников про неуважение к традициям, тыкать их носами в Уотергейт.

Спустя пять лет демократы по-прежнему оказывали Леншерру поддержку, хотя от его выступлений их по-прежнему бросало в холодный пот. Однако проведенные реформы оказались настолько успешными, что никто не рисковал избавиться от него, боясь потерять электорат из малообеспеченных слоев, которые больше всего выигрывали от нововведений.

Любви к Леншерру со стороны политиков, впрочем, не прибавлял даже растущий рейтинг демократов. И на одной из пресс-конференций журналист "Вашингтон пост" с удовольствием это озвучил. "Любовь моей целью никогда не была", - коротко отрезал министр, даже не дослушав до конца.
Тема взаимоотношений Леншерра с коллегами по работе и партии была закрыта.

*

Когда после обсуждения проекта бюджета Эрик Леншерр, злющий как черт, влетел к себе в кабинет, и обнаружил там лысого типа в инвалидном кресле и синего мохнатого зверя, даже выдержка публичного политика не заставила его выдавить из себя доброжелательное приветствие. Вместо этого, кинув один внимательный взгляд на колеса инвалидной коляски, Леншерр очень четко подумал: «Какого хрена?», но вызывать охрану не стал.

Его секретарь Лили Дагсворт продолжала деловито набирать на машинке утренние заметки, не собираясь объяснять, откуда в кабинете взялось двое посторонних. Если бы речь не шла о его личном Цербере в юбке, Эрик бы решил, что свою роль в этом чуде сыграла коробка конфет или флакон духов. Он захлопнул двери.

- Господа, у меня сложилось впечатление, что в нашей переписке мы уже обсудили все вопросы. Мне неясна цель вашего визита.
- У меня сложилось впечатление, - лысый тип развернул кресло к столу, прослеживая глазами путь Леншерра – дверь, шкаф, бар, окно - по кабинету, – что между нами существует взаимное недопонимание, которое можно устранить при личной встрече.

Голос типа звучал с мягким укором, словно злой сарказм первой фразы Леншерра был лишь неумным ребячеством. Брови Леншерра, который в этот момент распахивал шторы, полезли вверх. Подумав мгновение, он решил оставить без внимания это проявление нахальства и принялся раскуривать сигарету.
- И поскольку вы сказали вашему секретарю, что для нас заняты всегда, - невозмутимо продолжил визитер, - нам пришлось пойти на крайние меры. Но я хотел бы сначала представиться.

- В этом нет необходимости. Вы, - Леншерр махнул рукой с зажатой сигаретой, - Чарльз Ксавьер, директор единственной в своем роде школы для мутантов и любимчик ЦРУ. Вы, - кончик сигареты теперь был направлен на синего, – Хенк Маккой, выдающийся ученый, количество наград которого вполне возможно превышает количество книг в этой комнате.

Телепатию Ксавьера и внешний вид Маккоя Леншерр умышленно не упомянул. Он не слишком надеялся, что гости ограничатся разговором о погоде и уйдут, но ему малодушно хотелось оттянуть начало утомительной дискуссии.
- Вы забыли упомянуть, что я телепат.
- Я знаю.
- Вы меня не боитесь?
Безотчетно Леншерр шагнул к столу, затем обратно к окну. Там он заставил себя остановиться и докурить. Когда он был чем-то взволнован или увлечен, запертая внутри энергия требовала выхода и заставляла метаться по кабинету от стены к стене. Для журналистов эта привычка превращала общение с ним в ад. Все время казалось, что Леншерр с трудом выносит общество собеседника. Видимо, поэтому лысый профессор смотрел на него так напряженно. Боялся, наверное, пропустить момент, когда он дернется в другую сторону.
Наконец, Леншерр сел в кресло. Окурок он при этом выкинул куда-то под стол, проигнорировав пепельницу.

- Я могу прямо сейчас отдать распоряжение ввести в школах предмет…, - он хлопнул освободившимися руками по подлокотникам кресла, - назовем его "социология общества" и попрошу наших военных разработать для него программу. Полковника Синклейра, например. Этот достойный офицер считает мутантов раковой опухолью здорового организма, которым является общество людей. Через 10-15 лет это самое общество будет состоять из детей, поступивших школу в этом году. Вы меня не боитесь?

Мутанты переглянулись. Леншерр с мрачным уважением отметил, что ни одному из них не захотелось посмеяться. Мало кто из его знакомых понимал, насколько мощным оружием могло стать образование в умелых руках. К счастью, мало у кого хватало ума заглянуть на три поколения вперед. Или дело было не в уме, а обычном человеческом нежелании заглядывать на столетия вперед, поскольку большинству из тех, с кем он работал, предстояло умереть лет через 20-30.

Профессор почему-то улыбнулся.
- Я бы мог заставить вас сделать то, что мне выгодно.

- Вы проиграете, даже если сделаете меня пламенным борцом за права мутантов, - Леншерр ухмыльнулся. - Я почти уверен, что где-то в этом кабинете ваши друзья цэрэушники уже давно спрятали несколько микрофонов. И когда они прослушают записи, вряд ли порадуются вашему поступку. Вы собственными руками вручите им долгожданное доказательство своих враждебных намерений. Думаю, мои друзья военные будут в восторге.

Все дело в равновесии. Желание любого мутанта жить среди людей означало, что он заинтересован в реакции общества. Такой мутант не только не станет нарушать законы людей сам, такой мутант сделает все, чтобы эти законы не нарушали другие мутанты. И пока перепуганное общество будет следить за хорошими мутантами, хорошие мутанты за плохими, а плохие за обществом людей в ожидании нового удара, управлять ими будут те, кто сумеет остаться за пределами этого замкнутого круга. Судя по взгляду профессора, он все это прекрасно понимал. И принимал - то ли был уверен, что сможет в любой момент положить конец всем возможным манипуляциям, то ли, что сумеет переиграть манипуляторов.

Инициативу подхватил до того молчавший синий Маккой.
- Послушайте, мистер Леншерр. Мы бы хотели изложить вам свое предложение. Мы понимаем, что стихийно смешивать в школах мутантов и обычных детей нельзя. Мутантов пока слишком мало, и отношение к ним… сложное. Но мы могли бы начать с одной школы в каждом штате. Мы бы могли…

Леншерр перевел взгляд вниз на бумаги, утвердительно покачивая головой. Часть аргументов он уже знал из затянувшейся переписки со школой Ксавьера. Нельзя было не признать, что доводы были довольно разумны. Однако у него были свои резоны отвечать отказом - ничуть не менее разумные. В какой-то момент Эрик даже отвлекся и пропустил, как Маккой перешел к правительству, обещавшему содействие в открытии новых школ при отсутствии «неблагоприятных инцидентов». Он даже знал, кто мог сказать подобную чепуху. Республиканский кабинет доживал последние дни, но кое-кто там с маниакальным упорством хотел избавить его от поста, уповая на начало неприятностей. Одновременно они надеялись получить поддержку мутантов. Леншерр готов был поставить на кон свою зарплату – ни один из этих великодушных политиков не решится пообещать подобное открыто. Иначе прямо перед выборами они лишатся и той поддержки избирателей, что у них есть.

- Мне жаль вас разочаровывать, но если правят этой страной выпускники Йеля и Гарварда, то живут в ней – выпускники простых государственных школ. И их интересы обычно не совпадают. Политики могут говорить, что угодно, но учиться ваши детки будут не в одном классе с их отпрысками. И, кстати, чтобы перевести наш разговор в практическую плоскость, о которой вы забываете, господин Маккой. В Америке 50 штатов плюс округ Колумбия. Вы знаете, сколько мутантов сейчас поживает в Америке, чтобы быть уверенным, что в классе они составят хотя бы половину?
- Нам предлагают ввести регистрацию, - спокойно объяснил Маккой. Леншерр поморщился.
- И как это должно работать?
- Все мутанты будут приходить в центры регистрации, которые откроют в каждом городе. Это позволит составить представление об их численности и способностях.
- Очень умно.

В висках у Леншерра заныло. Он с тоской подумал о приближающемся приступе головной боли и сделал так, как советовал врач: опустил голову и попробовал на несколько секунд отвлечься от всех мыслей. Какое ему дело до того, что этих идиотов заманивают в банальную ловушку? Интересно, когда их попробуют загнать в резервации, как индейцев, они тоже пойдут туда по доброй воле? Отвлекаться таким образом, все равно, что не думать о белом слоне. Леншерр постарался незаметно перевести дыхание. Не бойтесь приступов головной боли, но и не провоцируйте их, говорил его врач. Просто старайтесь держать себя в руках и не давайте воли эмоциям. Заставляйте себя думать о нужных вещах. Например, о том, что если замысел республиканцев привлечь мутантов в качестве союзников провалится, они всегда смогут вменить себе в заслугу их регистрацию. Списки пересчитанных и учтенных мутантов дадут людям ложное ощущение контроля над ситуацией. Что, несомненно, здорово поднимет рейтинг «большой старой партии».
Вслух, однако, Леншерр сказал совершенно другое.

- Вы знаете, сколько самоубийств только среди обычных детей происходит по стране из-за насмешек одноклассников? У меня есть статистика. Не желаете ознакомиться? – не до конца подавленное раздражение, все же нашло выход, когда он швырнул мутантам папку через стол. – И я уверен, что это в лучшем случае вершина айсберга. Поэтому нет. Никаких мутантов в моих школах и университетах. Мне только не хватало под моими окнами демонстраций родителей, чьих безголовых чад покалечили выведенные из себя издевательствами одноклассники-мутанты.

Леншерр напоролся на взгляд лысого профессора, как на нож. Вот это он больше понимал, чем любовь ко всему живому, которой по слухам этот тип отличался.

- От того, что покончит с собой один мутант, демонстраций не будет, но ребенок все равно умрет.
- Я рад, что вы это понимаете профессор, – Леншерр ответил жестко и тяжело, надеясь, наконец, что это вынудит Ксавьера показать то, что прячется за тихим голосом и доброй улыбкой – а то мне стало казаться, что в стремлении достичь своей цели, вы стали об этой мелочи забывать.

Уже договаривая фразу, он понял что ошибся. Сила снова уходила внутрь, оставляя после себя спокойное лицо и напряжение в глазах.
- Этого можно будет избежать, если в первых школах тщательно отнестись к подбору учеников.
- Любая школа, даже элитная, это джунгли со своими правилами выживания. И зачастую эти правила не слишком привлекательны со стороны.
- Детей можно научить.
- Вы можете попытаться. Начните с малого. Попробуйте устраивать экскурсии для обычных человеческих детей в вашу школу, профессор. Посмотрим после какой по счету шуточки про урода, ваше терпение закончится. Хотя этого мы рискуем не узнать, потому что терпение какого-нибудь излишне чувствительного мутанта закончится раньше, и он покалечит издевающегося придурка. И тогда дело опять закончится демонстрациями и призывами под моими окнами. А я не смогу даже убедительно врать им по телевизору, так как в этом случае буду полностью на стороне нашего гипотетического мутанта.
- Люди лучше, чем вы думаете.
- Раз в неделю я обедаю с генеральным прокурором и слушаю истории из его профессиональной практики. Каждый раз я убеждаюсь, что нет, не лучше.
- Послушайте, Эрик… - брови Леншерра снова потянулись вверх. Не то чтобы его раздражало, когда его называли по имени, но панибратства от незнакомых людей он не терпел.
- Профессор, я успел оценить ваше обаяние, но я бы попросил обойтись без излишней фамильярности.
- Я прошу прощения, - лицо Ксавьера на мгновение исказилось, будто рябью пошло, – Мистер Леншерр, несмотря на все инциденты, которые случались между людьми и мутантами в прошлом, мне не раз приходилось убеждаться, что люди готовы нас принимать. Пока, возможно, немногие, но если мы сумеем дать им привыкнуть к мутантам, заставить их понять, что любые сверхспособности сами по себе неопасны, их число непременно возрастет. Я не думаю, что девочка, умеющая проходить через стены, опасней генерала, в распоряжении которого ракеты с ядерными боеголовками.

- Для телепата вы на удивление плохо разбираетесь в человеческой природе, – Леншерр хмыкнул, - Обычные люди плевать хотели на генерала и боеголовки. Генерал находится в Вашингтоне, и они даже не знают, как его зовут. Зато они прекрасно знают мутанта Билли. Они живет по соседству и умеет перемешаться в пространстве. И чем черт не шутит, однажды он переместится к ним в дом и обязательно стащит что-нибудь ценное.

Профессор покачал головой. Леншерр ждал, что он сейчас начнет рассказывать про людей из международных организаций, правительства и даже ЦРУ, которые совсем не такие, которые искренне желают мутантам помочь. Но вдруг понял, что не слышит голоса, что все эти женщины и мужчины – образы, которые появляются у него прямо в голове. Момент осознания он запомнил очень четко. Чистого и ясного осознания того, что происходит, и почему пальцы профессора прижаты к виску. А потом на Эрика обрушилась боль.

- Вон из моей головы. Немедленно!

Лицо Леншерра покраснело, вены на висках вздулись. Он сжал голову, стараясь стиснуть боль в тиски и взять под контроль. Перед глазами мелькнула ошарашенная физиономия Маккоя, и бледное непонимающее лицо профессора.

Приступ отступал медленно, как прибой. В какой-то момент Леншерр сумел, наконец, глубоко вздохнуть и неуверенно потер руками глаза. Наверное, сейчас он являл собой довольно прискорбное зрелище, но его это мало волновало. Леншерр устало и с явной неприязнью посмотрел на Ксавьера. Однако, когда заговорил, его голос был совершенно бесстрастен, разве что немного глуховат.

- Прошу прощения, обычно я не так легко теряю самообладание. Наш разговор закончен, господа. Нам больше нечего сказать друг другу.

*

- По-моему, характер у него после потери памяти испортился окончательно. И людей он больше любить не стал. Одно хорошо, теперь последствия его действий куда менее разрушительны.
- Да
Хенк покосился на едущего рядом Чарльза. Одно из колес кресла съехало на гравий и теперь издавало тихий шуршащий звук.
- Но, может, он и прав. Может, слишком рано для таких школ.
- Может оказаться, что уже слишком поздно, - Ксавьер смотрел прямо перед собой. - Чтобы сформировать точку зрения общества, нужно несколько поколений. Вполне вероятно, мы безвозвратно упустили нужный момент.
- И что нам делать? Без его помощи в Америке не открыть ни одной школы и не поменять программу. Даже президент предпочтет самоустраниться от этого вопроса, чтобы не навредить своему имиджу. Скоро выборы. И никто не рискнет своим рейтингом сейчас, начиная настолько ненадежное и опасное мероприятие. Ну да… - Хенк кивнул сам себе, предвосхищая ответ Чарльза - кроме Магнето.
- Кроме Эрика.
Хенк так и не понял, повторил ли Чарльз его вывод или поправил его. Лицо Чарльза было нечитаемо, руки, лежавшие на подлокотниках кресла, сжаты.

Маккой ускорил шаг. Он так надеялся все эти годы, что этот момент не наступит. Но, похоже, спустя восемь лет после того, как Профессор Икс заблокировал Магнето память и способности, Чарльз Ксавьер, наконец, ощутил все последствия этого поступка. Не для мира - для себя самого.

*

За окном служебной машины смазанными кляксами мелькали зажженные фонари. Темной влажной полосой ложилась под колеса полоса асфальта. Дорога была ровной, словно яичная скорлупа, и Леншерр, устроившийся на заднем сиденье с портфелем на коленях, боролся с желанием закрыть глаза. Он знал, что стоит ему задремать, и, вернувшись домой, он до утра промучается бессонницей. Бороться с собой помогало пощелкивание коробки передач, время от времени раздававшееся в салоне. Это Лео – водитель Леншерра – подтормаживал перед очередным светофором.

Они проехали по мосту Сауза и свернули на Массачусетс-авеню. Проводив взглядом очередную тень, обдавшую салон светом фар и почти сразу исчезавшую в темноте, Леншерр вдруг вспомнил своего заместителя Джона Кокса, занимавшегося надзором за здоровьем населения. Этого прагматичного человека угораздило связаться с какой-то канадской организацией под названием «Гринпис». И все в Офисе, включая Леншерра, теперь вынуждены были слушать о выступлениях этого «Гринписа» против применения ядерного оружия. Здравый смысл еще не изменил Коксу до такой степени, чтобы в условиях холодной войны с СССР присоединиться к этим протестам, зато экологию он отстаивал с удвоенной силой. Удачно совместив свои должностные обязанности с новым увлечением, он теперь в отчетах, которые передавал Леншерру, уделял самое пристальное внимание загрязнению окружающей среды. «Только представьте, количество автомобилей вырастает каждое десятилетие в три раза! И если в 20-х годах их было лишь 56 тысяч, то можете посчитать, сколько их сейчас! Что мы оставим своим детям?». «Как минимум, хорошо развитую отрасль машиностроения», - пробормотал Эллиот Ричардсон, услышавший как-то конец фразы. И в этом Леншерр был полностью согласен с министром торговли, хоть тот и был республиканцем.

Двигатель коротко взрыкнул – Лео решил нарушить правила, добавив газу – и уже через несколько минут они поворачивали на Форт-Дэвис-Драйв, где в стороне от жилого района стоял дом Леншерра. Лео притормозил возле калитки под деревьями.
- Заехать за вами в семь, сэр?
Это были первые слова шофера за всю дорогу.
Эрик оглянулся на темные окна дома и уже собрался было кивнуть, как вдруг заметил приоткрытые двери гаража.
- Нет, Лео, к восьми. Спасибо.

Предчувствие Леншерра не подвело. В гараже обнаружился красный «понтиак» Бран. Машина по-хозяйски занимала все свободное пространство, уткнувшись скошенным носом в стену. На заднем сиденье валялась забытая сумочка.

Бран он нашел в зале. Ее силуэт – профиль, осанка, руки на коленях – четко вырисовывался на фоне окна. В бледном свете луны ее лицо и кисти казались выбеленными мелом. На груди тускло поблескивал крупный кулон, с которым она не расставалась даже по ночам. Леншерр щелкнул выключателем. Бран обернулась. Она не щурилась, не суетилась, не кинулась к нему – пленительная статуя, с обращенным к нему взглядом. Даже сейчас вдали от судии и слепящих софитов, она выглядела так, будто только закончила фотосессию. Неудивительно, что за любую ее фотографию ведущие модные журналы были готовы развязать маленькую кровопролитную войну.

Наверное, поэтому Леншерр до сих пор не женился на ней, хотя они встречались уже больше пяти лет. Он просто не мог представить себе Бран в домашнем платье, которая ждет его с работы, готовит кофе по утрам, а по вечерам оставляет на столе ужин с запиской рядом: «разогрей и поешь».

Такие женщины пахнут ванилью и выпечкой. Женщина, которая немигающим взглядом наблюдала, как он приближается к ней, пахла дорогими французскими духами и роскошью. У нее были длинные ноги, которые заставили бы рыдать от зависти Грейс Келли, и выразительные глаза, которые мода на стрелки превращала в два бездонных колодца. Она могла бы с легкостью покорять Голливуд с такой красотой, но вместо этого ждала его. Не листала журналы, не смотрела телевизор, не разговаривала по телефону. Просто сидела и ждала. С терпением хищницы или солдата. Иногда эта женщина казалась ему стрелой, пущенной в цель, траектория которой просто совпала с его жизнью.

Статуя, наконец, опустила длинные ресницы и улыбнулась, оживая.
- Ты сегодня рано.
У Бран был странный голос. Недоброжелатели называли его неживым, будто у механической куклы.
- Ты же собиралась остаться у себя.
- Ты против?
Она подошла сзади и помогла снять пиджак, мимоходом погладив Эрика по плечам.
- Нет. Совсем нет.
Эрик подумал, что можно было бы поцеловать ее, провести рукой по бедру и без лишних слов перейти в спальне к более приятным вещам. Но остался стоять, закатывая рукава рубашки.
- У меня сегодня были неожиданные посетители. Произвели на меня большое впечатление.
Барн прильнула к нему на мгновение.
- Опять бы приступ?
- Да, – Леншерр поморщился. Руки Бран ослабили галстук и слегка прошлись по его груди
- Что-то случилось?
- Я, наконец, лично познакомился с Чарльзом Ксавьером.
- О.
- О? - Лешнерр аккуратно отвел застывшие руки Бран и сам стянул галстук, – и это все?
- А что еще я должна сказать?
- Ты так настойчиво советовала мне встретиться с ним, что я надеялся на более живую реакцию.
- Я не вмешиваюсь в твои дела, Эрик.
- Бран, не играй со мной в эти игры.
Она могла бы попытаться увлечь его в постель, уклоняясь от ответа, но вместо этого посмотрела в упор, словно определяясь с решением. В глубине ее глаз мелькнули и погасли золотые искры. Наконец, Бран медленно улыбнулась, признавая поражение.
- Да, я хотела, чтобы вы встретились. Ксавьер – лидер мутантов. Я хотела, чтобы ты посмотрел на него.
- Ты заинтересовалась политикой или мутантами?
Это было что-то новое. До сих пор Бран не испытывала интереса к политическим хитросплетениям его работы. Или он ошибочно принял за равнодушие умение наблюдать и молчаливо делать выводы?
- Ты не можешь не признать, что мутанты довольно любопытны, Эрик.
- Не для меня. И не сейчас.
Леншерр потянул блузку из юбки и провел ладонью под тканью, притягивая женщину к себе. Бран обняла его, подаваясь вперед.
-А если бы ты узнал, что я мутант, это бы тебя заинтересовало?
- И какие способности ты скрываешь?
- Умение воплощать любые мужские мечты?
- С этим я смогу смириться, - сухо ответил Леншерр. Ему все меньше нравился этот безобидный обмен шутками.
- А если бы на самом деле, я была синего цвета и покрыта чешуей, ты бы смог смириться с этим?
- Это правда?
- А что, если да? - Бран откинула голову, позволяя рассмотреть идеальную линию шеи – Такой я бы тебе не понравилась?
- Мне не нравится, когда мне лгут.
Глаза Бран опять сверкнули золотом.
- Я знаю.

*
Ее разбудил звук отъезжающей машины. «Эрика забрали на работу» - мелькнула не до конца оформившаяся мысль, но на всякий случай Бран нащупала будильник на тумбочке и поднесла его к глазам. Часы показывали без десяти восемь. Молодая женщина перевернулась на живот и еще какое-то время лежала без движения. Ее взгляд упирался прямо в окно, закрытое листвой и ветками дерева. Под порывами ветра одна из веток с яблоком на конце раскачивалась и с глухим стуком ударялась о стекло. Бран не любила яблоки.
Она встала, почти по-военному быстро оделась, поправила подушки, застелила постель. Перед уходом еще раз внимательно осмотрелась. Двуспальная кровать с двумя низкими тумбочками по бокам и голые стены, на одной из которых висел небольшой пейзажик, напоминали безликий гостиничный номер, идеально прибранный безликими горничными. Леншерр прожил в этом доме несколько лет, но воспринимал его лишь как место, чтобы выспаться и принять душ между рабочими днями. Если бы в один прекрасный день дом вдруг остался без хозяина, ни один, даже самый дотошный детектив не смог бы ничего сказать о предпочтениях человека, который жил здесь. Появление Бран тоже ничего не изменило. Она не приносила с собой уюта - лишь запах духов, который бесследно исчезал уже через несколько часов.

Бран сварила себе кофе в кухне, такой же безликой, как и спальня. Периодически, она поглядывала на стрелки белых круглых часов, но не торопилась, продолжая все делать с прежней аккуратной точностью. Убрать за собой, расправить, уходя, салфетку на столе, запереть двери, вывести машину из гаража. Ей никогда не приходило в голову просить Леншерра прислать за ней шофера. Эрик брезговал злоупотреблять служебным положением даже по мелочам.

Попав по дороге в «зеленый коридор», Бран довольно быстро добралась до нужного места. Неожиданным препятствием стало отсутствие места для парковки на улице, но, поломав голову, она просто бросила свой «понтиак» перед входом в клуб «Бамбук».

Клуб «Бамбук» на пересечении Четырнадцатой улицы и Пенсильвании-авеню занимал примечательное место. До введения сухого закона здесь, между буфетом и прачечной, ютился знаменитый бар «У Шумейкера» или просто «У Шу», как с любовью называли его вашингтонцы. В 1955 году предприимчивый грек-эмигрант выкупил здание у частной библиотеки, прихватив часть магазина по соседству, и уже через несколько месяцев над обшарпанной бордовой дверью появилась вывеска «Бамбук». С тех пор здание клуба прочно делило первое место с фонтаном Умеренности в списке самых уродливых архитектурных сооружений Вашингтона. Хозяина не смущал ни Белый дома через пару кварталов, ни соседство через дорогу с министерством торговли и мэрией, ни даже притязания сети «Марриот» на лакомое место и обещания построить там суперсовременный отель. Хитроумный сын Эллады умел ценить подарки истории и не разбрасывался ими.
«Бамбук» стал достойным наследником своего великого предшественника. За его стойкой бармен смешивал водку с содовой и лимонным соком в коктейль «Рики», покоривший Вашингтон начала века, а в залах сидели посетители, которые принадлежали к элите города. Сюда, выпить кофе или пропустить пару стаканчиков за разговором, приходили сенаторы и кандидаты, демократы и республиканцы, военные и борцы за мир, журналисты, бизнесмены, их прекрасные спутницы и не менее прекрасные одинокие дамы, желающие такими спутницами стать.

Кроме бармена со стеклянным от усталости взглядом, Бран не увидела в зале ни души. Столики были сдвинуты к стенам, к одному из стульев кто-то прислонил швабру, рядом стояло ведро с водой.
- Мадам, мы еще закрыты, - охранник бесшумно, как привидение, появился у Бран за спиной, - если вы…
Он замолк и отступил на шаг, стоило ей показать карточку с логотипом клуба и едва заметным черным крестом в уголке.
- Вас провести?
- Спасибо, нет.
Бран прошла к самой сцене, затем толкнула рукой неприметную дверь сбоку.
На первый взгляд второй зал отличался от главного лишь синим цветом стульев, да приватными кабинками по периметру стен. Однако попасть сюда было намного сложней. Карточка постоянного посетителя с черным стилизованным крестом, служившим пропуском в «синий зал», стоила громадных денег и большого доверия хозяина, который присматривался к клиенту не один день прежде чем выдать заветный квадратик бумаги. Он был умен, этот грек, приехавший из Афин с тремя долларами в кармане, и понимал, что любая ошибка будет стоить ему не только состояния.
Легко лавируя между пустыми столиками Бран направилась к одной из кабинок, постояла перед ней немного, будто прислушиваясь к чему-то, а затем решительно распахнула дверь. В нос ей ударил крепкий запах табака. Две миловидные азиатки, льнувшие к черноволосому красавцу, испуганно оглянулись.
- Пошли вон, - коротко приказала им Бран.
Девушки мгновенно повиновались. Им совсем не хотелось оказаться втянутыми в ссору между двумя клиентами. Мужчина попытался было удержать одну из них, но она вырвала руку и с испугом поглядывая на Бран, поспешила уйти из кабинки вслед за своей подругой. И только тогда красавец, откинув правую руку ладонью вверх, произнес с сильным испанским акцентом.
- Кто ты и что тебе нужно?
Бран шагнула вперед и опустилась на стул - перетекла из движения в движение, как змея, соскользнувшая с дерева на землю. Глаза красавца на мгновение расширились, а с губ едва слышно слетело ругательство.
- Мистик.
- Риптайд.

*
Риптайд допил быстрыми глотками виски, поглядывя исподлобья на Мистик. Пустой стакан он выставил между ними, словно провел границу.
- Что тебе нужно?
- Переходишь сразу к делу? – металлические обертоны в голосе Бран-Мистик стали выраженней. Леншерр вряд ли узнал бы сейчас свою любовницу. У существа, которое сидело перед Риптайдом, была синяя кожа и короткие морковного цвета волосы. Ее грудь, бедра и лоб покрывала чешуя, а глаза без зрачков сияли чистым золотом. На Бран Коулсон, да и если уж на то пошло на человека, это создание было похоже лишь идеальными пропорциями фигуры.
- Мог бы теплее поприветствовать старую знакомую.
Ее рука легла на руку Риптайда, сгибая его пальцы, прижимая к ладони. Он дернулся, высвобождаясь.
- Я не рад тебя видеть.
Женщина только улыбнулась, демонстрируя ряд ровных зубов.
- Мне нужно встретиться с Эммой.
- Я не знаю, где Эмма.
- Ты знаешь, как найти Азазеля. А он знает, где Эмма.
При имени Азазеля глаза Риптайда вспыхнули.
- Почему бы тебе самой не попросить Азазеля? – акцент стал явственней.
- Может, я чувствую за собой вину и хочу ее загладить? - Мистик наклонилась над столом, приближая свое лицо к лицу Риптайда. Ее голос стал низким, хрипловатым, даже обольстительным, если бы неживые куклы умели обольщать – Думала, тебе будет приятно.
Риптайд отпрянул назад, будто наступил на скорпиона. Мистик расхохоталась.
- Скажешь ей, что я буду ждать в этом клубе послезавтра в два.

*
В двух сотнях миль на север другой мутант, неотличимый от человека снаружи, провел свое утро совсем иначе, чем Мистик. Чарльз Ксавьер лег в полночь, но, устав от бесплодных попыток заснуть, в три утра сдался и спустился в кабинет. Попробовал разобрать документы, но понял, что смысл написанного ускользает от него. Тогда он отъехал к окну, надеясь, что знакомый пейзаж хоть немного займет его и поможет скоротать последние часы до восхода солнца.
Ночь медленно отступала, и в предрассветной мгле уже просматривались смутные очертания парка. Очень скоро черные цвета должны были смениться серой дымкой, в которой клок тумана старой тряпкой провисит до самого рассвета. Затем он исчезнет, воздух станет прозрачным, и день полностью вступит в свои права. Начнутся уроки, неугомонные дети засыплют его вопросами и до самого вечера займут все его мысли. А пока Чарльзу приходилось мириться с тем, что на несколько часов он застрял в ловушке этого странного отрезка времени, когда сон и работа бежали от его одинаково, оставляя наедине с совестью и сомнениями.

Даже со своего места Чарльз видел на столе листок бумаги с синей шапкой Офиса образования. Официальный отказ на их просьбу за подписью Эрика Леншерра. Впору было смеяться над иронией судьбы: как бы ни менялись обстоятельства им с Эриком, похоже, суждено было оказываться по разные стороны баррикад. Этого не изменила даже новая жизнь Эрика без памяти и способностей.

Весь разговор Чарльз жадно всматривался в его лицо, пытаясь найти хоть тень узнавания, хотя бы смутное беспричинное беспокойство, но Эрик смотрел на него как на одну из тысяч докучливых забот – холодно и равнодушно. Профессор Икс выполнил свою миссию безупречно: память Магнето исчезла без следа. Чарльз Ксавьер никогда не думал, что это его настолько заденет.

Несмотря на то, что Куба разделила их, Чарльз привык, что Эрик при встрече никогда не оставит его без внимания.
«Считаешь себя если не всемогущим, то всеведущим, и поэтому решаешь за других?».
«У них есть выбор, Эрик».
«Лишь тот, который оставил им ты. Может, ты и всеведущ, но даже ты можешь ошибаться».
Привычные слова нанизывались бы на привычную нить разговора. Несмотря на пропасть между ними, которая только ширилась с годами, они так и не растеряли умение разговаривать. Чарльз продолжал искать – и находить – в Эрике хорошее, помогая помнить тому, что он может быть не только чудовищем. Эрик помогал Чарльзу не забывать, что грань между необходимостью изменить чью-то жизнь и желанием это сделать, куда тоньше, чем кажется.

Тоска души. Абстрактная материя. Невидимая эфирная субстанция, как описали бы ее ученые пару-тройку сотен лет назад. У Чарльза не было на нее времени. Он перенес потерю Эрика, как когда-то перенес потерю ног. И научился жить с еще одной фантомной болью, спрятав ее подальше в закоулки памяти и полностью переключив внимание на другие проблемы.

После исчезновения Магнето мирное сосуществование с людьми осталось единственной системой взглядов, подкрепленной наличием лидера и сильными сторонниками. Разрозненные группировки мутантов экстремистского толка никуда не делись, но они не были настоящим препятствием к успеху, которого теперь ожидал Чарльз Ксавьер. Однако через несколько лет он неожиданно для себя убедился, что отношения мутантов с людьми замерли на месте.

Чарльз сделал все, что мог. Его ученики сотрудничали с правительством, участвовали в научных исследованиях, Хенк Маккой даже начал работу в международной организации среди людей. Блестящие достижения, если бы не власти, решившие, что с проблемой мутантов они уже разобрались. «Правильным» мутантам после этого полагалось знать свое место и действовать строго в соответствии с Положением 270, которое стало чем-то вроде Билля о правах для мутантов – не признанным, однако, юридическим документом ни одним судом страны. А с «неправильными» мутантами - безумцами, мечтающими о захвате мира, обычными преступниками и просто недовольными – должны были разбираться Профессор Икс и его команда. Военизированное подразделение 270, созданное в недрах ФБР, курировало - ни в коем случае не вмешивалось, только наблюдало со стороны и предлагало свою помощь в случае необходимости – их действия.

Для простых мутантов, живущих среди простых людей, ничего не изменилось. Люди по-прежнему продолжали ненавидеть или бояться их. Иногда это приводило к насмешкам и травле. Иногда – к убийствам. После каждого такого случая Ксавьеру выражали соболезнования, как того требовали правила вежливости, и просили не торопиться. Мол, процесс привыкания друг к другу долог и труден, даже неграм, потребовалось более ста лет, чтобы отвоевать себе права, а мутанты куда сильнее отличаются от гомосапиенс, чем люди с темной и белой кожей отличались друг от друга. Но телепаты лишены возможности тешить себя иллюзиями. Мутанты не негры. И если в ближайшее время ничего не изменится, всплеск насилия неизбежен.

Чарльз зашел в тупик. Теперь мутантов от людей отделяла стена из стекла – высокопрочного, жаростойкого и пуленепробиваемого. Люди видели за ней мутантов, но все так же ничего не понимали в них Чарльз усиленно гнал от себя мысли, что сейчас им очень не хватало Эрика, который, не мудрствуя лукаво, разнес бы стекло на куски, и, напугав людей до полусмерти, стряхнул бы с них блаженную самоуспокоенность. А Чарльз воспользовался бы моментом и заставил их услышать свои доводы. Но путь насилия для Профессора Икс был закрыт, а манипуляции уже не помогали. И Чарльз вынужден был признать, что не видит из этого тупика выхода.

На телевизионную трансляцию политического шоу с участием Эрика он попал случайно – услышал знакомую фамилию, переключая каналы. Оппонентом Эрика выступал Чад Питтифер, известный республиканец, сторонник военного влияния, один из авторов гневных речей вице-президента Энью во время Вьетнамской войны. Чарльз неплохо знал Питтифера: после вывода войск из Вьетнама, он переключил свое внимание на мутантов, и сейчас его красноречие служило идеалам антимутантской партии. Его встреча с Эриком Леншерром, который на тот момент уже успел прославиться своими резкими высказываниями в адрес республиканцев и напряженными отношениями с военными, обещала фейерверк в прямом эфире.

С некоторым удивлением Чарльз не увидел в кресле ведущего Колина Десмонда, автора скандальной передачи. Вместо него между двумя политиками сидела миниатюрная блондинка с очаровательной улыбкой на лице и откровенным ужасом в глазах. Десмонд, как она объяснила дрожащим голосом, свалился с высоченной температурой в день эфира и не смог прийти, хотя божился, что приползет в студию даже в медицинской рубашке и с капельницей подмышкой. На эту храбрую попытку пошутить Леншерр улыбнулся краем рта, Питтифер одобрительно кивнул, и оба оппонента переключили внимание друг на друга.

Питтифер быстро забыл, что больше не является голосом вице-президента страны, и сыпал убийственными характеристиками в адрес противников провоенной партии во власти: «снобы, именующие себя интеллигентами», «вечно недовольный избалованный средний класс», «малодушные трусы», «идеологические евнухи». Зрители были в восторге, ведущей хотелось провалиться сквозь землю, боссы телеканала не знали, радоваться им взлету рейтингов или опасаться реакции Белого дома. Леншерр кривился.
- Когда мы слышали подобные определения после студенческих протестов несколько лет назад, дело закончилось закрытием университетов по всей стране.
- Если это поможет отрезвить американскую нацию, мы поступим так снова! Не думаю, что это нанесет вред нашему образованию! Студенты теперь поступают в университеты, чтобы провозглашать свои взгляды, а не получать знания!
Разгоряченный неуступчивостью противника Питтифер сам не заметил, как стал неосторожен. И Леншерр немедленно этим воспользовался.
- Если бы я не помнил, что вы, Чад, известный защитник демократического общества… Ведь борьбой за его идеалы, если не ошибаюсь, вы обосновывали необходимость Вьетнамской войны? Так вот, если бы не это, я бы сказал, что вы не одобряете молодежь, которая не соглашается с вашими взглядами… Вы опасаетесь того, что в будущем именно эти студенты составят львиную часть общества, которое не разделяет политики правящей партии?

Дальше Чарльз уже не слушал. Студенты, которые станут обществом через пять лет и будут одобрять или не одобрять военные вторжения в другие государства. Дети, которые станут обществом через 10-15 лет и будут принимать или не принимать мутантов. Решение лежало на поверхности. Если невозможно изменить убеждения родителей, то нужно сформировать взгляды детей, пока их картина мира еще поддается влиянию. Это - долгий путь, но, привыкнув к мутантам с детства, эти новые взрослые не будут считать их неким чужеродным организмом. Им нужны школы. Не школы для мутантов, а школы для людей и мутантов одновременно, где у детей была бы возможность учиться взаимодействовать и понимать друг друга. Конечно, большинство родителей вряд ли с восторгом отнесутся к такой идее, но обязательно найдутся люди, готовые поддержать инициативу и решиться на эксперимент.

Для этого нужно было разрешение от главы Офиса образования. И дело тут вовсе не в том, что им был Эрик Леншерр, а в том, что ни один губернатор штата не решится на подобный шаг без поддержки сверху. Следовало бы предвидеть, что с Эриком не будет легко.

Профессор Икс подъехал к столу и взял бумагу в руки.
«Настоящим уведомляем Вас об отказе в разрешении на создание смешанных школ. Эрик Леншерр».

Вот так получилось, что на пути у него снова стоял Эрик Леншерр. Имя перекатывалось на языке звеньями якорной цепи. Эрик. Эрик, а не Магнето. Его долгом перед людьми было победить Магнето. Каким теперь будет его долг перед мутантами? Победить Эрика Леншерра? Снова пройти уже пройденный путь?
Чарльз внезапно почувствовал себя очень старым.

Tbc

Часть II - 1
Часть II - 2

Часть III

@темы: не канцеляритом единым

---

Сначала ты думаешь: увидеть Париж и умереть.
Потом - увидеть Афины и умереть.
Потом - увидеть Венецию и умереть.
А потом понимаешь, что, если уж придется умирать, то лучше заниматься в этот момент любимым делом.
Иногда это означает, что ты, наконец, научился думать собственной головой.