Важно совсем не то, что пишут на заборах. Заборы и существуют для того, чтобы на них писали непристойности.(с) И.Порошин
Под аплодисменты присутствующих Эгберт (птенец крикуна, маленький, серый и страшно неуклюжий) был водворен в клетку, и перед ним поставили большое блюдо нарубленного шпината. Но тут возникло новое затруднение. Даже мелко нарубленный, шпинат был для него слишком грубой пищей, так как непосредственно после еды у Эгберта появлялись признаки недомогания.
– Это слишком грубая пища для него, как бы мелко мы ни рубили шпинат, – сказал я. – Боюсь, нам придется готовить его примерно таким же способом, каким мать готовит пищу для птенца.
– Каким именно? – поинтересовалась Джеки.
– Понимаешь, они отрыгивают полупереварившиеся листья в виде жидкой кашицы.
– И ты предлагаешь нам тоже заняться этим? – настороженно спросила Джеки.
– Нет, нет, но если кормить его разжеванными шпинатными листьями, то, я думаю, это будет почти то же самое.
– Да, разумеется, но лучше, если это будешь делать ты, – оживилась моя супруга.
– В том то и дело, что я курю, – сказал я, и Эгберту вряд ли понравится смесь шпината с никотином.
– Другими словами, раз я не курю, значит, мне и пережевывать шпинат?
– В общем так.
– Если бы кто нибудь сказал мне, – жалобно проговорила Джеки, – что, выйдя за тебя замуж, я должна буду в свободное время пережевывать шпинат для птиц, я бы ни за что этому не поверила.
– Но ведь это же для пользы дела, – робко вставил я.
– Нет, в самом деле, – мрачно продолжала Джеки, пропустив мимо ушей мое замечание, – если бы кто нибудь сказал мне об этом и я бы этому поверила, я бы, наверное, ни за что не пошла за тебя замуж.
Она взяла блюдо со шпинатом, окинула меня уничтожающим взглядом и отправилась в укромное место жевать листья. Все то время, пока Эгберт находился у нас, он поглощал уйму шпината, и Джеки исполняла свою роль поистине с терпением жвачного животного. По ее подсчетам, она обработала таким образом около центнера листьев шпината, и с тех пор шпинат не значится в числе ее любимых блюд. (с) Даррелл
– Это слишком грубая пища для него, как бы мелко мы ни рубили шпинат, – сказал я. – Боюсь, нам придется готовить его примерно таким же способом, каким мать готовит пищу для птенца.
– Каким именно? – поинтересовалась Джеки.
– Понимаешь, они отрыгивают полупереварившиеся листья в виде жидкой кашицы.
– И ты предлагаешь нам тоже заняться этим? – настороженно спросила Джеки.
– Нет, нет, но если кормить его разжеванными шпинатными листьями, то, я думаю, это будет почти то же самое.
– Да, разумеется, но лучше, если это будешь делать ты, – оживилась моя супруга.
– В том то и дело, что я курю, – сказал я, и Эгберту вряд ли понравится смесь шпината с никотином.
– Другими словами, раз я не курю, значит, мне и пережевывать шпинат?
– В общем так.
– Если бы кто нибудь сказал мне, – жалобно проговорила Джеки, – что, выйдя за тебя замуж, я должна буду в свободное время пережевывать шпинат для птиц, я бы ни за что этому не поверила.
– Но ведь это же для пользы дела, – робко вставил я.
– Нет, в самом деле, – мрачно продолжала Джеки, пропустив мимо ушей мое замечание, – если бы кто нибудь сказал мне об этом и я бы этому поверила, я бы, наверное, ни за что не пошла за тебя замуж.
Она взяла блюдо со шпинатом, окинула меня уничтожающим взглядом и отправилась в укромное место жевать листья. Все то время, пока Эгберт находился у нас, он поглощал уйму шпината, и Джеки исполняла свою роль поистине с терпением жвачного животного. По ее подсчетам, она обработала таким образом около центнера листьев шпината, и с тех пор шпинат не значится в числе ее любимых блюд. (с) Даррелл